Эмма

Вскоре после того как все общество вновь собралось в гостиной, вошел мистер Уэстон. Он возвратился домой под вечер и, отужинав, пешком отправился в Хартфилд. Его появления давно ждали, и сюрпризом оно не стало, однако принесло немало радости. Мистер Вудхаус был теперь почти в той же мере счастлив, в какой обеспокоился бы, если б новый гость пришел раньше. Один лишь Джон Найтли пребывал в немом удивлении, до глубины души потрясенный тем, что человек, целый день хлопотавший в Лондоне, пожертвовал возможностью провести тихий вечер дома, отправившись на своих двоих за полмили в чужое имение, с тем чтобы на ночь глядя оказаться в смешанной компании, терпеть шум да еще и силиться быть учтивым. На взгляд Джона Найтли, тому, кто с восьми утра находился в движении, на исходе дня лучше бы лечь в постель; тому, кто с утра разговаривал, лучше бы теперь помолчать; тому, кто толкался в толпе, лучше бы остаться наедине с самим собой. Неужели человек мог по доброй воле покинуть уютный свой очаг и вновь устремиться во внешний мир под покровом холодных и слякотных апрельских сумерек? Благо бы еще собирался вместе с женой поскорее возвратиться домой, но на деле его появление могло скорее продлить вечеринку, нежели ускорить ее окончание. В недоумении взглянув на мистера Уэстона, Джон Найтли пожал плечами и произнес:

— Даже от него я такого не ожидал.

Сам мистер Уэстон, между тем, даже не подозревал, что явился предметом негодования. Как всегда веселый и бодрый, он по праву проведшего день в отъезде сделался главным рассказчиком. Ответив на расспросы жены касательно ужина и заверив ее в том, что слуги в точности исполнили все данные ею наказы, мистер Уэстон сперва сообщил обществу услышанные в городе новости, а затем перешел к семейным делам, которые, однако, находил бесспорно интересными для всех присутствующих. Дорогой он встретил почтальона, который нес письмо Фрэнка к миссис Уэстон, и взял на себя смелость распечатать конверт.

— Теперь прочитай ты, — протянул листок жене. — Оно доставит тебе радость. Много времени не потребуется: здесь всего-то несколько строчек. Пускай и Эмма тоже прочтет.

Пока дамы по очереди читали письмо, мистер Уэстон, улыбаясь, говорил негромко, вроде бы только для них, но так, что все могли слышать:

— Как видите, Фрэнк приезжает. Полагаю, это превосходное известие, не так ли? Я ведь всегда говорил, что скоро он возвратится. Энн, дорогая, разве я тебе не говорил? Ты мне все не верила, а теперь сама видишь: на следующей неделе он будет уже в столице, — а то и раньше, осмелюсь предположить. Ведь если миссис Черчилл что-нибудь взбредет в голову, она бывает нетерпелива, как небезызвестный нам лукавый джентльмен. Вероятнее всего, они прикатят в Лондон завтра или в субботу. Болезнь же ее оказалась, конечно, пустяком. Как бы то ни было, это прекрасно, что Фрэнк станет теперь ближе к нам. Дядя и тетя, коли уж приехали, останутся в Лондоне надолго, а он сможет половину времени проводить здесь. Как раз на это я и надеялся. Ну разве не чудесная новость? Ты дочитала, дорогая? А вы, Эмма? Теперь спрячем письмецо. Позднее мы еще успеем о нем наговориться, а покамест я просто упомяну о приезде Фрэнка, чтобы все знали.

Миссис Уэстон очень обрадовалась известию и, не сдерживая себя, выразила свой восторг словом и взглядом. Она была счастлива, сознавала это и знала, что имеет право быть счастливой, а посему с нескрываемой теплотой поздравила мужа. Эмма же не смогла в ту минуту похвастать красноречием, ибо ее занимал разбор собственных чувств. Она взвешивала их, пытаясь понять, сильно ли взволнована, и нашла, что взволнована изрядно.

Мистера Уэстона, однако, вполне удовлетворили сбивчивые слова хозяйки Хартфилда. Слишком счастливый, чтобы зорко наблюдать за ней, и слишком любивший поговорить, чтобы понуждать к этому других, он отошел и стал вкратце пересказывать новость остальным своим друзьям, хотя все присутствующие наверняка уже ее слышали. Того, что кто-то может не разделить его радость, мистер Уэстон даже не предполагал, иначе бы ему, вероятно, показалось, что ни мистер Вудхаус, ни мистер Найтли не пришли в восторг. Их он решил осчастливить сразу же после жены и Эммы, а потом хотел подойти к мисс Фэрфакс, но она чрезвычайно увлеченно беседовала с Джоном Найтли, и прервать их не представлялось возможным. Посему, оказавшись подле миссис Элтон, которая была в тот момент ничем не занята, мистер Уэстон волей-неволей заговорил с нею.

Глава 18

— Надеюсь, скоро я буду иметь удовольствие представить вам моего сына.

Миссис Элтон предпочла усмотреть в этих словах комплимент своей персоне, поэтому благосклонно улыбнулась.

— Полагаю, вам доводилось слышать о Фрэнке Черчилле, — продолжал мистер Уэстон. — И, вероятно, вы также знаете, что он приходится мне сыном, хотя и не носит мою фамилию.

— О да, я буду рада с ним познакомиться. Уверена, что мистер Элтон не упустит случая его навестить, и мы оба станем с нетерпением ждать его к себе.