Эмма

Убедившись, что отец хорошо устроен, Эмма с радостью его покинула, поскольку давно не посещала аббатство, и теперь ей не терпелось осмотреться, освежить и дополнить воспоминания наблюдениями, лучше изучить дом и угодья, столь небезынтересные для ее семьи. По праву испытывая удовлетворение и гордость оттого, что состоит в родстве с нынешним и с будущим владельцами поместья, Эмма оглядывала величественное здание, весьма удачно расположенное. Оно стояло в низине, защищенное от ветров. За пышными садами простирались луга, омываемые ручьем, который, однако, едва ли можно было видеть из дома, потому что в старину зодчие мало заботились о пейзаже за окнами. Деревья в аллеях и шпалерные кустарники росли привольно, не опасаясь ни моды, ни хозяйской прихоти. Дом превосходил хартфилдский величиной и вообще был очень отличен от него. Широко раскинулись несимметрические крылья, флигели и пристройки, содержавшие в себе множество удобных комнат, из которых некоторые были даже красивы. Именно так и надлежало выглядеть старинному поместью. Чем дольше Эмма смотрела, тем сильнее проникалась уважением к владельцам этого гнезда — подлинным аристократам крови и духа. Хоть нрав Джона Найтли и не был безупречен, Изабелла все же сделала блестящую партию: Вудхаусы породнились с теми, за кого не приходилось краснеть. И титул родственников, и дела их, и манеры, и вотчина — все внушало гордость.

Гуляя по парку, Эмма предавалась этим приятным размышлениям, пока не настала пора присоединиться к остальным. Почти все приглашенные уже прибыли, только Фрэнка Черчилла ожидали из Ричмонда с минуты на минуту. Миссис Элтон в полном прогулочном вооружении, то бишь в шляпе и с корзинкой, готова была торжественно ступить на клубничную грядку, чтобы, следуя ее примеру, остальные гости принялись срывать ягоды, угощать друг друга, пробовать и восхвалять. Ни о чем другом не дозволялось ни думать, ни говорить.

— Клубника — лучший из всех плодов, что дарит нам английская земля!

— Нет никого, кто бы не любил клубники!

— Клубника исключительно полезна!

— Какой чудесный сорт, какие отличные гряды!

— Клубникой только тот и может насладиться в полной мере, кто собирает ее собственными руками.

— Поутру собирать лучше всего: не страшна никакая усталость.

— Мускусная самая вкусная, с простой и сравнить нельзя. Ту просто есть невозможно…

— Но мускусная дает мало плодов…

— А по мне, лучше всех чилийская!

— У белой лесной непревзойденный аромат.

— Почем нынче клубника в Лондоне?

— В окрестностях Бристоля такое изобилие! Особенно в «Кленовой роще»…

— Необходимо правильно выращивать, вовремя обновлять гряды…

— Всякий садовник имеет свое мнение, а общего правила нет…

— Они, эти садовники, — невозможные упрямцы…

— Вкусная ягода, только очень уж сладкая, много не съешь.

— Пожалуй, вишня вкуснее.

— Смородина лучше освежает.

— Как тяжело постоянно сгибаться!

— Какое жаркое солнце!

— Ах, я до смерти устала!

— Больше не могу!

— Скорее бы в тень!

В таком духе разговор продолжался около получаса и был прерван лишь однажды: миссис Уэстон, никем не сопровождаемая, вышла справиться, не приехал ли пасынок: опасалась, как бы его лошадь не понесла.

Когда все с достаточным удобством расположились в тени, Эмма волей-неволей услышала, о чем говорили между собою жена викария и Джейн Фэрфакс: речь шла о месте — замечательном месте гувернантки. Утром миссис Элтон узнала о нем из письма и пришла в восторг. Домашняя учительница требовалась кузине миссис Брэгг, знакомой миссис Саклинг и частой гостье «Кленовой рощи». Никому, кроме самих Саклингов и Брэггов, это блестящее семейство не уступало: то был роскошный, великолепный, изысканный дом, принадлежащий к самым что ни на есть избранным кругам, высшим слоям и так далее. Миссис Элтон не терпелось скорее принять заманчивое предложение. Торжествующая и разгоряченная, она не допускала отказа со стороны мисс Фэрфакс, хотя та, повторяя уже сказанное, говорила, что пока не готова поступить ни на какое место. Ничего не слушая, миссис Элтон настаивала на том, чтобы с первой же почтой дать согласие. На взгляд Эммы, Джейн держалась поразительно терпеливо, однако во взорах и в речах ее все же чувствовалось раздражение. Наконец, устав спорить с самозваной благодетельницей, она с несвойственной ей настойчивостью предложила собравшимся прогуляться: быть может, мистер Найтли покажет им и другую часть сада? Она бы очень хотела все осмотреть. Даже ее терпение оказалось слабее назойливости викариевой жены.