Эмма

Стало жарко. Общество рассеялось по саду, разбившись на пары или, самое большее, на тройки. Побродив немного, все друг за другом стеклись в благодатную тень короткой, но широкой липовой аллеи, которая тянулась за пределы сада в сторону реки, однако до нее не доходила и вообще, по сути, никуда не вела, ежели не считать вида, открывавшегося за низкой стеной с высокими колоннами. Казалось, будто ими, этими столбами, строители желали обозначить подход к дому, хотя дом всегда стоял в другом месте. При всей странности такого завершения парка, сама прогулка была весьма приятной. Склон холма, у подножия которого стояло аббатство, за пределами усадьбы становился круче, а на расстоянии полумили от нее и вовсе начинался резкий, густо поросший лесом подъем. Здесь, за лугами, приметно и вместе с тем укромно расположилась Эбби-Милл — ферма Мартинов. Река словно обнимала ее, делая живописный изгиб.

То была картина, отрадная и для глаз, и для души: английская природа, отмеченная печатью английской любви к комфорту, — английский пейзаж в лучах яркого, но ласкового солнца.

Дойдя до конца аллеи, Эмма и мистер Уэстон соединились с остальными. Мистер Найтли и Харриет — странный тет-а-тет — ушли дальше всех, молчаливо указывая путь другим. Эмме было приятно видеть их вместе. Прежде хозяин аббатства Донуэлл счел бы мисс Смит недостойной собеседницей и отвернулся бы от нее без лишних церемоний. Теперь же они, казалось, не без приятности проводили время в обществе друг друга. Кроме того, несколькими месяцами ранее Эмма сочла бы, что ее подруге ни к чему прогуливаться там, откуда так хорошо видна ферма Мартинов. Теперь опасность уж миновала, и Харриет могла сколько угодно наслаждаться этим видом, являвшим собой образец красоты и процветания: видеть стада овец на зеленых пастбищах, фруктовые сады в цвету и светлый столбик дыма над трубой.

Подойдя к стене, Эмма обнаружила, что друзья ее поглощены не столько созерцанием ландшафта, сколько беседой: мистер Найтли рассказывал мисс Смит о способах ведения сельского хозяйства. Встретив его улыбку, Эмма словно бы услышала: «Уж это мое дело. Я имею право толковать с Харриет о таких предметах, не опасаясь подозрений в том, что хлопочу за Роберта Мартина». А Эмма и не думала подозревать свойственника в чем-то подобном. История была слишком давней, и фермер, вероятно, уже позабыл о мисс Смит.

Четверо друзей несколько раз прошлись вдоль парка. В тени было свежо, и Эмма нашла, что эта часть дня самая приятная для прогулок. Вскоре все возвратились в дом, где уже подали холодные кушанья. Фрэнк Черчилл так до сих пор и не приехал. Миссис Уэстон по-прежнему ждала, а пасынок все не появлялся. Отец не желал выдавать своих опасений, но, как ни весел был, ему не удавалось вполне успокоить жену, которая твердила, что Фрэнку не следовало бы ездить на той вороной лошади. Ах, ведь он совершенно определенно обещал приехать! Тетушке стало намного лучше, и его не могли не отпустить… Все напомнили миссис Уэстон о том, сколь переменчиво бывает состояние здоровья миссис Черчилл, от которого Фрэнк так сильно зависим. Вероятно, ей стало хуже, потому-то молодого человека и постигло разочарование. В конце концов миссис Уэстон приняла этот довод (или только сказала, будто принимает). В продолжение всего разговора Эмма поглядывала на Харриет: та держалась превосходно, никак не выказывая своих чувств.

Подкрепив силы, общество опять вышло на воздух — для того ли, чтобы увидеть еще не виденное (старые пруды, а быть может, и клеверный луг, который поутру собирались косить), или же только затем, чтобы ощутить зной и снова вернуться в прохладу. Мистер Вудхаус сделал небольшой кружок по наиболее возвышенной части парка, где даже он не чувствовал дуновения с реки, и более выходить из дома не собирался. Эмма осталась сидеть подле него, позволив мистеру Уэстону повести жену на прогулку, столь нужную ей в ее теперешнем состоянии.

Хозяин аббатства сделал все возможное для того, чтобы его старый друг мистер Вудхаус не скучал. Из шкафчиков и секретеров были извлечены альбомы гравюр, коллекции медалей, камей, кораллов, ракушек и прочих любопытных вещиц. Сперва миссис Уэстон показывала их старику, а теперь он собрался показывать Эмме. Предупредительность мистера Найтли оказалась ненапрасной: пожилой джентльмен превосходно скоротал время. Все, что он видел, казалось ему в равной степени занимательным, чем, однако, и ограничивалось его сходство с ребенком, ибо, перелистывая страницы и перебирая содержимое ящичков, он выказывал отнюдь не детскую медлительность и скрупулезность. Прежде чем папенька начал развлекать ее таким образом, Эмма выглянула ненадолго в переднюю, чтобы без помех оглядеть вход в дом и понять его строение. В эту секунду из сада показалась мисс Фэрфакс, озираясь так, точно от кого-то скрывалась. Неожиданно столкнувшись с мисс Вудхаус, она вздрогнула, хотя именно та и была ей нужна.