Эмма

Обо всех наиболее важных событиях и планах Фрэнк извещал отца и мачеху короткими письмами. Мистер Черчилл переносил свое горе лучше, чем можно было ожидать. После возвращения в Йоркшир для совершения похорон дядя и племянник намеревались отправиться в Виндзор к старинному другу, который уж десять лет зазывал их к себе в гости.

Приблизить счастье своей подруги чем-либо, кроме добрых пожеланий, Эмма не могла. Сейчас важнее было выказать должное внимание племяннице мисс Бейтс, ведь если Харриет могла надеяться на прекрасное будущее, то перед Джейн Фэрфакс, напротив, открывалась не самая блестящая перспектива. Времени до отъезда у нее оставалось не много, и всякому, кто хотел проявить к ней доброту (для мисс Вудхаус это стало первейшим желанием), следовало поторопиться. Эмма ни о чем так сильно не сожалела, как о многих месяцах пренебрежения той, кого теперь она с радостью одарила бы всеми возможными знаками доброго расположения и участия. Она стремилась быть ей полезной, стремилась показать, что уважает ее и ценит ее общество. Для этого было нужно, чтобы Джейн провела день в Хартфилде. Эмма отправила пригласительную записку, в ответ на которую получила отказ, причем устный: дескать, мисс Фэрфакс еще нездорова.

Недомогание оказалось настолько серьезным, что к больной, правда, вопреки ее желанию, позвали мистера Перри. Заглянув тем же утром в Хартфилд, он сообщил Вудхаусам, что она страдает от нервной горячки и таких головных болей, которые едва ли позволят ей отправиться к миссис Смоллридж в назначенный срок. Ее здоровье сильно пошатнулось, аппетит пропал, и мистер Перри был неспокоен, невзирая на отсутствие бесспорных симптомов чахотки, появления коих родные мисс Фэрфакс не переставали бояться. По его мнению, она взяла на себя больше, чем могла вынести, и сама ощущала это, хотя и отказывалась признавать. Дух ее не выдержал излишне тяжелого бремени. Кроме того, мистер Перри не мог не отметить, что обстановка квартиры миссис Бейтс влияет на больную далеко не самым благотворным образом: мисс Фэрфакс вынуждена постоянно находиться в четырех стенах, а ее тетушку при всем желании, увы, не назовешь подходящей компаньонкой для того, чьи нервы расстроены. Добрая женщина, вне всякого сомнения, заботится о племяннице, но заботится чрезмерно, и мистер Перри всерьез боится, что такая опека может только навредить. Эмма слушала с живейшим вниманием, все более проникаясь сочувствием к больной и напряженно пытаясь найти способ быть полезной. Хорошо бы хоть на пару часов избавить мисс Фэрфакс от общества тетушки: пускай переменит обстановку и насладится тихой разумной беседой, — возможно, ей станет лучше.

Эмма написала Джейн: со всей доброжелательностью, какую могла выразить, известила ее о том, что заедет за нею в экипаже в любое удобное время, ибо, по убеждению мистера Перри, прогулка будет ей полезна. На сей раз в ответ была прислана короткая записка: мисс Фэрфакс выражает мисс Вудхаус почтение и признательность, однако совершить поездку решительно не способна.

На взгляд Эммы, собственноручное ее письмо заслуживало большего внимания, однако не следовало обижаться на выведенные нетвердой рукой слова, коих скупость столь явно свидетельствовала о нездоровье писавшей: куда лучше было подумать о том, как преодолеть нежелание бедняги видеться с друзьями и принимать от них помощь. Невзирая на полученный отказ, Эмма все же подъехала в своей карете к дому миссис Бейтс, но больная так и не согласилась выйти, прислав вместо себя тетушку. Та, преисполненная благодарности, сердечно согласилась с мисс Вудхаус в том, что перемена обстановки пошла бы Джейн на пользу. Опять была послана записка, и опять напрасно. Мисс Бейтс возвратилась ни с чем: казалось, от одной мысли о прогулке ее племяннице сделалось хуже. Эмма захотела попытаться лично убедить мисс Фэрфакс поехать, но, стоило этому желанию обрести форму словесного намека, мисс Бейтс тут же проговорилась о том, что обещала племяннице ни в коем случае не впускать мисс Вудхаус: по правде говоря, бедная голубушка Джейн никого не могла принимать. Решительно никого. Правда, миссис Элтон, конечно, отказать не получилось. И миссис Коул все-таки настояла на своем, и миссис Перри тоже… Ну а кроме них, Джейн в самом деле ни с кем видеться не в состоянии.

Эмма не желала уподобляться вышеперечисленным особам, ворвавшимся в дом без приглашения, и не считала себя вправе требовать, чтобы ей оказывалось предпочтение перед другими, поэтому не стала упорствовать — только расспросила мисс Бейтс, появился ли у племянницы аппетит, какую диету прописал лекарь и нужна ли какая-то помощь. Взволнованная этим вопросом, тетушка ответила весьма словоохотливо: Джейн совсем ничего не кушает. Мистер Перри рекомендовал ей питательную еду, но, что бы родные или соседи ни предлагали, от всего она отказывается.