Эмма

Возвратившись домой, Эмма тотчас призвала экономку для инспекции кладовой, после чего к мисс Бейтс послали кулечек отменного аррорута[21] и записку с благожелательною просьбой его принять. Через полчаса аррорут возвратился: мисс Бейтс тысячу раз благодарила мисс Вудхаус, но милая Джейн не могла взять гостинца и решительно потребовала, чтобы его отослали обратно, и, более того, настоятельно просила передать, что совершенно ни в чем не нуждается.

Вскоре до Эммы дошли слухи, будто мисс Фэрфакс видели гуляющей на лугу в некотором отдалении от Хайбери, и было это в тот самый день, когда та, сославшись на нездоровье, наотрез отказалась от прогулки в карете. Все сопоставив, Эмма уже не могла сомневаться в том, что Джейн не желает принимать услуг именно от нее. Она была огорчена, ужасно огорчена. Такое раздражение чувств, такая противоречивость поступков и такое непостоянство сил делали положение мисс Фэрфакс еще более достойным жалости. И, конечно же, Эмму оскорбило то, что в ее доброту не поверили, что ее дружбу оценили так низко. Ей оставалось утешаться лишь сознанием чистоты своих намерений: если бы мистер Найтли знал обо всех попытках помочь Джейн Фэрфакс, какие она предприняла, если бы даже мог заглянуть в ее сердце, то не отыскал бы там ни малейшего повода для упрека.

Глава 10

Однажды утром, дней через десять после кончины миссис Черчилл, Эмме сообщили, что мистер Уэстон ждет ее внизу и просит к нему сойти: у него совсем нет времени, однако дело не терпит отлагательства. Встретив ее в дверях и в обычной своей манере поинтересовавшись, как она поживает, он продолжил, понизив голос до шепота, чтобы мистер Вудхаус не слышал:

— Не могли бы вы нынче, когда вам будет удобно, заглянуть в Рэндалс? Если можете, пожалуйста! Миссис Уэстон хочет вас увидеть: это очень важно.

— Она нездорова?

— Нет, вовсе нет, только немного взволнована. Она бы велела заложить карету и явилась к вам сама, но ей необходимо говорить с вами наедине, чтобы… — Мистер Уэстон кивком указал на отца Эммы. — Хм! Так вы заглянете к ней?

— Разумеется. Прямо сейчас, если угодно. Раз вы так просите, могу ли я отказать? Но что же все-таки случилось? Точно ли она здорова?

— Да-да, поверьте! И прошу, ни о чем более не спрашивайте. Все узнаете в свое время. Дело совершенно непостижимое! Но покамест — ш-ш-ш! Ни слова!

Угадать, что все это значило, было не под силу даже Эмме. Таинственный вид мистера Уэстона предвещал нечто действительно важное, однако, поскольку речь шла не о здоровье ее дорогой подруги, она старалась не тревожиться и, известив отца о своем намерении совершить прогулку, вместе с мистером Уэстоном быстрым шагом направилась в Рэндалс. Когда ворота Хартфилда остались позади, Эмма потребовала:

— Ну а теперь говорите, мистер Уэстон, что случилось.

— Нет-нет! — воскликнул он с жаром и какой-то торжественной серьезностью. — Не спрашивайте: я обещал жене ничего вам не рассказывать. Она лучше сумеет преподнести вам это. Проявите немного терпения Эмма, и скоро все узнаете.

— «Преподнести»? — испуганно застыла Эмма. — Боже правый! Мистер Уэстон, не мучьте же меня! Я поняла: что-то стряслось на Брансуик-сквер! Говорите! Я требую, чтоб вы сейчас мне все рассказали!

— Да нет же: вы, право, заблуждаетесь.

— Мистер Уэстон, не играйте со мной! Подумайте, сколько дорогих моих друзей находятся сейчас на Брансуик-сквер! С кем из них случилась беда? Заклинаю вас всем, что свято: не пытайтесь скрыть от меня…

— Эмма, даю вам слово…

— Даете слово? А отчего не клянетесь честью? Отчего вы не поклялись честью, что речь идет не о них? Святые небеса! Какова бы ни была та новость, которая мне будет «преподнесена», касается ли она кого-то из Найтли?

— Клянусь честью, — изрек мистер Уэстон очень серьезно, — нет. Никто из членов этого семейства не имеет ни малейшего отношения к тому делу, ради которого я вас позвал.

К Эмме возвратилось самообладание, и она зашагала дальше.

— Я ошибся, — заметил ее спутник, — когда сказал «преподнести»: следовало использовать иное выражение. Вы тут, собственно, и ни при чем. Дело касается меня одного — мы, во всяком случае, на это надеемся. Хм! Одним словом, моя дорогая Эмма, вам не о чем беспокоиться. Положение, не скрою, довольно неприятное, но могло быть и хуже. Ежели мы с вами пойдем поживее, то скоро будем в Рэндалсе.

Эмма поняла, что придется подождать, но теперь это удавалось ей легче. Ни о чем более не спрашивая мистера Уэстона, она дала волю своему воображению, которое подсказало ей: речь, возможно, идет о деньгах. Вследствие печального события, случившегося у Черчиллов, могли открыться некие неприглядные обстоятельства жизни семейства. Неутомимая фантазия Эммы тотчас явила ей полдюжины незаконнорожденных наследников, которые теперь лишали бедного Фрэнка средств к существованию. Если так, то дело и вправду обстояло печально, однако Эмме не от чего было впадать в отчаяние. Подобная беда едва ли могла пробудить в ней нечто большее, нежели живое любопытство.

— Кто тот джентльмен, что скачет верхом?