Эмма

Другие тем временем говорили о ребенке. Миссис Уэстон рассказывала, как встревожилась накануне вечером, когда ей показалось, будто дитя нездорово. Она понимала, что ведет себя, вероятно, очень глупо, и все же беспокоилась. Еще полминуты, и послали бы за мистером Перри. Наверное, ей следует стыдиться таких пустых опасений, однако и мистер Уэстон разволновался не многим меньше ее. Так или иначе, прошло десять минут, и младенец снова чувствовал себя прекрасно.

Этот рассказ более всех заинтересовал мистера Вудхауса. Он очень хвалил желание миссис Уэстон послать за аптекарем и сокрушался, что она передумала. Ей всегда следует посылать за мистером Перри, ежели здоровье малютки внушает хотя бы малейшую тревогу — пусть даже минутную. Не нужно бояться выказать излишнее беспокойство, часто приглашая Перри. Жаль, что вчера он не посмотрел ребенка. Сейчас девочка, быть может, и выглядит недурно (особенно если учесть вчерашние обстоятельства), но, вероятно, ее все-таки следовало показать медику.

Фрэнк услыхал имя аптекаря и, стараясь поймать взгляд мисс Фэрфакс, воскликнул:

— Перри! Мой друг Перри! Что о нем говорят? Он был здесь нынче утром? А как он теперь путешествует? Завел ли выезд?

Эмма вспомнила тот случай, на который Фрэнк намекал, и рассмеялась с ним вместе. Джейн притворилась, будто ничего не слышала, но по выражению лица было заметно, что в действительности слух ее не подвел.

— Вот так сон мне приснился! — вскричал Фрэнк. — Не могу вспомнить без смеха. А ведь она слышит нас, мисс Вудхаус, слышит! Это видно по ямочке на ее щеке, по улыбке, по тому, как безуспешно она пытается нахмурить брови. В эту самую минуту у нее перед глазами пробегают те самые строки ее письма, в которых она сообщила мне о намерении аптекаря обзавестись экипажем. Разве вы не видите? Она вспоминает ту мою нелепую оплошность и ни о чем другом не может думать, хотя делает вид, будто слушает общий разговор.

Джейн поневоле улыбнулась. Улыбка, длившаяся всего одно мгновение, еще не совсем погасла на ее губах, когда она, повернувшись к Фрэнку, тихо и не без смущения, но твердо произнесла:

— Для меня непостижимо, как вы можете упиваться этими воспоминаниями! Иногда они не позволяют себя отогнать, но чтобы нарочно их пестовать…

Он нашелся что ей возразить, причем ответ его был пространен и исполнен остроумия, но Эмма внутренне приняла сторону Джейн, а по пути домой, когда мозг ее сам собой занялся сравнением двух джентльменов, поймала себя на том, что, как ни радостно ей было видеть Фрэнка Черчилла, как ни искренна она была в своих дружеских чувствах к нему, превосходство мистера Найтли сделалось для нее еще очевиднее прежнего. Упоение этою мыслью довершило счастье и без того счастливого дня.

Глава 19

Вспоминая о Харриет, Эмма, быть может, временами еще испытывала мимолетную тревогу, ибо спрашивала себя, точно ли ее подруга могла так скоро излечиться от любви к мистеру Найтли и по искренней склонности принять предложение другого. Однако по прошествии нескольких дней последние сомнения рассеялись: приехали лондонские гости, а с ними и мисс Смит, и Эмма совершенно успокоилась, как только улучила час, чтобы потолковать с бывшей компаньонкой наедине. Это казалось непостижимо, но Роберт Мартин в самом деле совершенно вытеснил мистера Найтли из сердца Харриет, и теперь все ее надежды на счастье зависели от него.

Мисс Смит поначалу была немного не в своей тарелке и имела глуповатый вид, но стоило ей признаться в том, что она слишком много о себе возомнила и поддалась самообману, как вместе с этими словами рассеялись боль и смущение. Теперь Харриет могла, не сожалея о прошлом, радоваться настоящему и предвкушать будущее. И если до сих пор она опасалась неодобрения со стороны мисс Вудхаус, то и в этом отношении Эмма ее успокоила, от души поздравив с предстоящим замужеством. Тогда Харриет в мельчайших подробностях и с огромным удовольствием рассказала о вечере в амфитеатре Эстли и обеде на другой день. Откуда такой восторг? Теперь Эмма готова была признать: Роберт Мартин всегда нравился Харриет, и она, видя, что он по-прежнему любит ее, не смогла устоять. Ну а прочее так и осталось для мисс Вудхаус непостижимым.

Как бы то ни было, совершившемуся обручению можно было радоваться, и каждый день приносил новые тому доказательства. Происхождение Харриет стало известно: она оказалась дочерью торговца, достаточно состоятельного, чтобы содержать ее в комфорте, и в достаточной мере наделенного чувством приличия, чтобы не раскрывать своего имени. А Эмма-то билась об заклад, что мисс Смит происходит из аристократического семейства! Вероятно, чистотой кровь ее не уступала крови многих джентльменов, но не безумие ли это было — прочить такую девушку в жены мистеру Найтли, или Фрэнку Черчиллу, или даже мистеру Элтону! Пятно незаконнорожденности, не отбеленное ни знатностью, ни богатством, так и остается пятном.