Эмма

Сама хозяйка Хартфилда также пребывала в дурном расположении духа, однако причина ее неудовольствия не казалась столь определенной. Не обладая той всегдашней уверенностью в своей правоте и в неправоте противника, какой обладал мистер Найтли, она осталась не вполне собой довольна. Причиненное ей огорчение было, пожалуй, не так велико, чтобы скорое возвращение Харриет не могло его излечить, но та все не возвращалась, и Эмма с тревогой вопрошала себя, уж не явился ли молодой человек и в самом деле к миссис Годдард, чтобы поговорить с девицей с глазу на глаз. Вероятность столь нежелательного завершения дела не на шутку обеспокоила хозяйку Хартфилда, однако терзаться долго ей не пришлось: Харриет возвратилась веселая и о мистере Мартине не поминала. Эмма тотчас успокоилась, уверившись в том, что, каково бы ни было мнение мистера Найтли, она не совершила ничего такого, чему дружба их и ее женские чувства не служили бы оправданием.

Поначалу немного напуганная предостережением, которое касалось викария, Эмма затем рассудила, что мистер Найтли едва ли наблюдал за ним так пристально, как она, и (уж себе-то она могла сказать это без ложной скромности) едва ли вообще имеет в подобных делах столь наметанный глаз. Слова, внушившие ей тревогу, были сказаны скорее всего сгоряча и выражали не действительное положение вещей, а лишь то, чего мистер Найтли отчаянно желал. В его присутствии мистер Элтон и вправду мог изъясняться свободнее, нежели в хартфилдской гостиной, однако если викария и занимали денежные соображения (как человек благоразумный он не должен был ими совершенно пренебрегать), мистер Найтли, конечно же, не учел силы его любви, способной победить меркантильность. Кто не замечает страсти, тот не предвидит и ее плодов. Она же, Эмма, твердо уверилась в пылкости чувств мистера Элтона, а потому не сомневалась, что он отбросит все сомнения, навязанные ему той расчетливостью, какая свойственна всякому рассудительному человеку. Чтобы мистер Элтон мог быть расчетлив сверх этой меры, она и в мыслях не допускала.

Веселость мисс Смит передалась ее покровительнице, которая теперь видела: девушка возвратилась в Хартфилд не для того, чтобы думать о мистере Мартине, а чтобы говорить о мистере Элтоне. Одна из наставниц сообщила ей новость, которую она тут же с восторгом передала Эмме: мистер Перри приходил в школу осмотреть больную девочку и сказал мисс Нэш, что по пути из Клейтон-парка повстречал мистера Элтона. Тот направлялся в Лондон и намеревался пробыть там до завтрашнего дня. Мистер Перри немало удивился, ведь вечером в клубе должны были играть в вист, чего прежде мистер Элтон никогда не пропускал. Он попенял ему, что в его лице компания лишится лучшего игрока, и попросил отсрочить поездку хотя бы на день, но уговоры оказались напрасны. Мистер Элтон весьма многозначительно ответил, что едет по делу, которое ни за какие сокровища не согласится отложить. Он говорил о каком-то лестном для него поручении и о какой-то чрезвычайно ценной ноше. Мистер Перри не вполне его понял, но догадался, что тут, верно, не обошлось без дамы, и сейчас же высказал свое предположение мистеру Элтону. Тот лишь смущенно улыбнулся и ускакал прочь, воодушевленный.

Пересказав этот случай, мисс Нэш еще долго говорила с Харриет о викарии и, помимо прочего, сказала, пристально на нее поглядев: «Я, конечно же, не могу знать, по какому делу мистер Элтон отправился в Лондон, но в одном уверена: та, кого он предпочел, — счастливейшая женщина на свете, ибо никто, вне всякого сомнения, не сравнится с ним ни красотою, ни приятностью манер».

Глава 9

Если сама Эмма не могла быть с собою в ссоре, то мистер Найтли оказался вполне способен на нее сердиться. По причине крайнего недовольства ею он дольше обыкновенного не являлся в Хартфилд. Когда же они наконец встретились, его сумрачные взгляды свидетельствовали о том, что она до сих пор не прощена. Ей было жаль, но раскаяния она не испытывала, а, напротив, лишь укрепилась в первоначальных своих мыслях и стала лелеять их пуще прежнего, воодушевленная событиями тех нескольких дней, которые последовали за размолвкой.

Портрет, вставленный в изящную раму, был благополучно передан ей мистером Элтоном вскоре по возвращении из Лондона и помещен на каминную полку в гостиной. Приподнявшись со стула, чтобы взглянуть на картину, означенный джентльмен, как ему и подобало, выразил свое восхищение несколькими вздохами и полуфразами. Чувства Харриет к нему с каждым днем делались видимо сильнее, обещая перерасти в такую крепкую привязанность, на какую только способно столь юное и нежное существо. Что до мистера Мартина, то он, к удовольствию Эммы, упоминался лишь как полная противоположность мистеру Элтону при их сравнении в неоспоримую пользу последнего.