Эмма

В своем стремлении совершенствовать ум подруги чтением и учеными беседами мисс Вудхаус продвинулась не далее первых глав нескольких романов, которые она откладывала в сторону с намерением продолжить завтра. Болтать с Харриет о том о сем оказалось много проще, чем штудировать с ней книги, а рисовать себе картины ее блестящего будущего — много приятнее, чем сообщать ей факты, доказанные наукой. Единственным литературным упражнением, занимавшим мисс Смит в эту пору, единственным умственным сокровищем, запасаемым ею для утешения на закате жизни, были всевозможные загадки, которые она, от кого ни услышит, непременно записывала. Для этой цели Эмма подарила ей тонкую тетрадку, сшитую из атласной бумаги и изукрашенную причудливыми знаками.

В наш просвещенный век собирательство подобных коллекций занимает многих. Мисс Нэш, старшая наставница в школе миссис Годдард, также выписывала загадки и собрала уже не меньше трех сотен. Заимствовав от нее эту идею, Харриет предполагала набрать гораздо больше, если мисс Вудхаус ей поможет. Изобретательность, память и вкус Эммы вкупе с премиленьким почерком Харриет в самом деле сулили, что коллекция выйдет отменная — как в отношении каллиграфии, так и в отношении содержания.

Затея, овладевшая умами девиц, почти в той же мере заинтересовала и мистера Вудхауса. Очень часто он пытался вспомнить что-нибудь такое, что следовало бы записать. До чего же много занятных загадок было в пору его молодости! Неужто теперь он все позабыл? Ничего-ничего, немного погодя они придут на память, однако пока приходило лишь неизменное: «Кити, хладная красотка, пламя разожгла…»[4]

Его добрый друг Перри, которого он призвал на помощь, тоже не смог ничего припомнить, но пообещал держать ухо востро. Поскольку по роду своих занятий тот бывал во многих домах, мистер Вудхаус надеялся на скорое пополнение коллекции.

Эмма же, отнюдь не желая призывать к содействию умы всего Хайбери, обратилась к одному лишь мистеру Элтону с просьбой дополнить собрание любыми загадками, головоломками и шарадами, какие ему вспомнятся, ежели они в самом деле хороши. К ее радости, викарий принялся за дело с большим усердием и, напрягая память, к тому же строго следил, чтобы с уст его не срывалось ничего такого, что не восхваляло бы прекрасный пол. Благодаря мистеру Элтону коллекция пополнилась двумя-тремя исключительно галантными загадками. Когда же он с восторгом припомнил и с большим чувством продекламировал одно расхожее стихотворение, Эмме даже жаль было признаться, что оно уже есть в их тетради:

Соедините утвердительный ответ
И слог от той, что вас произвела на свет.
Вот красоты и благонравья образец,
Лекарство сладкое для мужеских сердец!

— Отчего бы вам, мистер Элтон, не сочинить для нас загадку самому? — предложила Эмма. — Тогда она, уж наверное, будет нова, а придумать ее не составит для вас большого труда.

Ах нет, он никогда, вернее — почти никогда, не писал ничего в таком роде и боится, что даже мисс Вудхаус — тут мистер Элтон помедлил — или мисс Смит едва ли сможет его вдохновить.

Однако уже назавтра вдохновение все ж посетило викария. Он заглянул в Хартфилд на несколько минут лишь для того, чтобы оставить на столе листок с загадкой, которую, по его словам, сочинил некий знакомый ему молодой человек для юной леди — предмета своего восхищения. По тону, каким это было сказано, Эмма тотчас узнала, что стихотворение написано мистером Элтоном самолично, хотя он и сказал:

— Я не вправе предложить его для коллекции мисс Смит, ибо оно принадлежит перу моего друга и для публичного чтения не годится, однако вам, возможно, угодно будет на него взглянуть.

Слова эти были адресованы скорее Эмме, нежели Харриет, чему первая с легкостью нашла объяснение: скованный застенчивостью влюбленного, мистер Элтон обращался не к той, что сделалась предметом его чувств, а к ее подруге.

— Возьмите, это для вас. Для вас одной, — сказала Эмма, едва гость ушел, и подвинула стихотворение к своей компаньонке.

Однако Харриет, затрепетав, не могла даже коснуться листка, и мисс Вудхаус, которая ни в чем не отказывалась быть первой, сама прочитала послание:

К мисс…

Силен и своеволен сын Адама.
Все покорил он: горы и леса,
А также бурную стихию океана,
Таящую творенья чудеса.
Однако если в грудь стрела вонзится,
Волнуя сердце, что любить готово,
Склонится муж, как раб, к ногам девицы —
Твой быстрый ум уж видит это слово.
В глазах нежнейших вспыхнул милый свет…
О, пусть они мне не ответят «нет»!