Эмма

As soon as she came to her own name, it was irresistible; every line relating to herself was interesting, and almost every line agreeable; and when this charm ceased, the subject could still maintain itself, by the natural return of her former regard for the writer, and the very strong attraction which any picture of love must have for her at that moment.	Дойдя до первого упоминанья о себе, она потом была не в силах оторваться, всякая строка, в которой говорилось о ней, представляла интерес, и почти всякая — доставляла удовольствие, а те, которые не содержали этой лакомой приманки, все-таки удерживали ее внимание, незаметно возвращая ей прежнюю приязнь к их автору да и могла ли теперь оставить Эмму равнодушной история чьей-либо любви?
She never stopt till she had gone through the whole; and though it was impossible not to feel that he had been wrong, yet he had been less wrong than she had supposed—and he had suffered, and was very sorry—and he was so grateful to Mrs. Weston, and so much in love with Miss Fairfax, and she was so happy herself, that there was no being severe; and could he have entered the room, she must have shaken hands with him as heartily as ever.	Она дошла до конца не отрываясь.Конечно, он был виноват, но меньше, нежели ей представлялось, — к тому же он столько страдал, столь искренне раскаивался, был так признателен миссис Уэстон, так влюблен в мисс Фэрфакс, а Эмма — так полна своим счастьем, что до суровости ли было ей; войди он сейчас в комнату, она бы, наверное, встретила его, как бывало, сердечным рукопожатьем.
She thought so well of the letter, that when Mr. Knightley came again, she desired him to read it.	Письмо произвело на нее такое впечатление, что, когда опять пришел мистер Найтли, она и ему дала его прочесть.
She was sure of Mrs. Weston's wishing it to be communicated; especially to one, who, like Mr. Knightley, had seen so much to blame in his conduct.	Она не сомневалась, что миссис Уэстон желала бы познакомить с ним других, в особенности тех, которые, как мистер Найтли, склонны были видеть столько предосудительного в его поступках.
"I shall be very glad to look it over," said he; "but it seems long.	— Прогляжу, отчего же, — сказал мистер Найтли,— только длинновато оно что-то.
I will take it home with me at night."	Возьму домой и почитаю на ночь.
But that would not do.	Но Эмма запротестовала.
Mr. Weston was to call in the evening, and she must return it by him.	Вечером должен был зайти мистер Уэстон, и ей придется вернуть с ним письмо.
"I would rather be talking to you," he replied; "but as it seems a matter of justice, it shall be done."	— Я предпочел бы употребить это время на беседу с вами, — возразил он, — но раз того требует справедливость, то ничего не поделаешь.
He began—stopping, however, almost directly to say,	Он пробежал первые слова, но тут же оторвался:
"Had I been offered the sight of one of this gentleman's letters to his mother-in-law a few months ago, Emma, it would not have been taken with such indifference."	— Если бы мне предложили прочесть письмо этого господина к мачехе месяца два назад, Эмма, я бы взял его в руки не с таким равнодушием.
He proceeded a little farther, reading to himself; and then, with a smile, observed,	Он стал читать дальше про себя — потом с улыбкой заметил:
"Humph! a fine complimentary opening: But it is his way.	— Хм-м!Что за россыпи комплиментов в первых строках! Вполне в его духе.
One man's style must not be the rule of another's.	Впрочем, у всякого своя манера.
We will not be severe.""It will be natural for me," he added shortly afterwards, "to speak my opinion aloud as I read.	Не будем судить его строго. Мне свойственно, — прибавил он спустя немного, — читать и тут же высказывать свое мнение.
By doing it, I shall feel that I am near you.	По крайней мере, будет ощущение, что мы вместе.
It will not be so great a loss of time: but if you dislike it—"	Не так жаль будет потерянного времени — но, впрочем, если вам неприятно.
"Not at all.	— Ничуть.
I should wish it."	Наоборот.
Mr.Knightley returned to his reading with greater alacrity.	Мистер Найтли вновь взялся за письмо, и дело теперь пошло веселей.