Эмма

I have another person's interest at present so much at heart, that I cannot think any longer about Frank Churchill.	Хватит с меня Фрэнка Черчилла, меня сейчас больше занимает совсем не он.
Ever since I left you this morning, Emma, my mind has been hard at work on one subject."	Я, Эмма, с самого утра — с тех пор как ушел от вас — не перестаю думать об ином предмете.
The subject followed; it was in plain, unaffected, gentlemanlike English, such as Mr. Knightley used even to the woman he was in love with, how to be able to ask her to marry him, without attacking the happiness of her father.	И он поведал ей о предмете своих размышлений — благородно, прямо, без обиняков, как ему было свойственно, — простым языком, коим мистер Найтли изъяснялся даже с тою, которую любил: как им устроить свою жизнь, не посягая на благоденствие и покой ее отца.
Emma's answer was ready at the first word.	У Эммы был тотчас готов ответ.
"While her dear father lived, any change of condition must be impossible for her.	Покуда жив ее милый батюшка, для нее перемены в жизни невозможны.
She could never quit him."	Она никогда его не бросит.
Part only of this answer, however, was admitted.	Мистера Найтли, однако, этот ответ устраивал лишь наполовину.
The impossibility of her quitting her father, Mr. Knightley felt as strongly as herself; but the inadmissibility of any other change, he could not agree to.	Что ей нельзя бросить отца, он понимал не хуже ее; но не мог согласиться, что это исключает вообще какие-либо перемены.
He had been thinking it over most deeply, most intently; he had at first hoped to induce Mr. Woodhouse to remove with her to Donwell; he had wanted to believe it feasible, but his knowledge of Mr. Woodhouse would not suffer him to deceive himself long; and now he confessed his persuasion, that such a transplantation would be a risk of her father's comfort, perhaps even of his life, which must not be hazarded.	Он долго и основательно над этим думал — сначала ему казалось, что мистера Вудхауса можно уговорить переселиться вместе с дочерью в Донуэлл, но, как ни соблазнительна была эта идея, он слишком хорошо знал мистера Вудхауса, чтобы долго обманываться ею, и вынужден был признать, что такого рода перемещенье небезопасно не только для его душевного спокойствия, но даже, быть может, и для самой его жизни и идти на подобный риск невозможно.
Mr. Woodhouse taken from Hartfield!—No, he felt that it ought not to be attempted.	Разлучить мистера Вудхауса с Хартфилдом?.. Нет, об этом и помышлять было нечего.
But the plan which had arisen on the sacrifice of this, he trusted his dearest Emma would not find in any respect objectionable; it was, that he should be received at Hartfield; that so long as her father's happiness in other words his life—required Hartfield to continue her home, it should be his likewise.	И, отказавшись от этой мысли, он нашел выход, который, как он был уверен, не вызовет у его любезной Эммы возражений, а именно — что он сам переедет в Хартфилд.Ежели благополучие, а проще сказать, жизнь отца ее зависит от того, останется ли домом для его дочери Хартфилд — то пусть Хартфилд и ему станет домом.
Of their all removing to Donwell, Emma had already had her own passing thoughts.	Мысли о том, чтобы им вместе переехать в Донуэлл, уже посещали мимоходом и Эмму.
Like him, she had tried the scheme and rejected it; but such an alternative as this had not occurred to her.	Как и он, обдумав такую возможность, она отвергла ее — однако альтернатива, предлагаемая им, не приходила ей в голову.
She was sensible of all the affection it evinced.	Она понимала, о какой глубине чувства свидетельствует подобное предложение.
She felt that, in quitting Donwell, he must be sacrificing a great deal of independence of hours and habits; that in living constantly with her father, and in no house of his own, there would be much, very much, to be borne with.	Понимала, что, оставляя Донуэлл, он в значительной мере поступается свободою распоряжаться собой, своим временем, своими действиями, что, переехав жить к ее отцу, в дом, где не он хозяин, он неизбежно должен будет со многим, очень многим мириться.