Эмпат

София Михельсон распахнула двери с присущей ей радужной улыбкой. Высокая, статная, чуть раздобревшая, но от этого не менее утонченная, она как всегда выглядела обворожительно. Платиновые с проседью волосы были забраны в аккуратный пучок, высокие скулы выдавали породу, кремовые одежды подчеркивали дорогую простоту безупречного образа, к которому она всегда стремилась, и довольство жизнью, которую вела.

– Анья, милая, какой сюрприз, – расплылась она в доброй улыбке. – Обычно ты предупреждаешь о своем визите.

– Не было времени, – улыбнулась Анья. « И желания», подумала про себя, так как расстраивать раньше времени не хотела.

Анья прошла в уютный холл, напоминавший королевский сад. Теплые бежевые стены с витиеватым цветочным орнаментом вызывали желание зарыться в них с головой и вдыхать несуществующий запах. Вазы с живыми цветами стояли рядом, а так же у входа в гостиный зал. Поблизости примостились мягкие, изящные банкетки, на которых очень комфортно было сидеть. Дизайн дополняли минималистичные картины с изображением ветвей и бутонов на девственно белых холстах.

– Раздевайся, милая, сейчас накрою на стол. Как раз вернется дедушка, он на прогулке с Джибой…

Виделись они обычно раз в неделю, по выходным. Но с тех пор как Анья устроилась в клинику, они не встречались. Соответственно, бабушка с дедушкой не знали о переменах в жизни внучки.

– Простите, но не могу. Мне нужно бежать на работу.

Бабушка в удивлении выгнула бровь.

– На стажировку… позже обязательно расскажу. У меня к вам просьба.

Анья виновато улыбнулась и посмотрела на кошачью переноску, которая до сих пор висела на плече, скрытая рукой. Бабушка перевела взгляд следом. А, осознав в чем дело, укоризненно посмотрела на внучку.

– Анья, мы же договаривались, – сказала госпожа Михельсон, которая при желании могла перевоплощаться в ментора и поборника справедливости.

– Всего лишь до вечера. Я не могу оставить его дома одного в компании новых друзей. Пожалуйста. Сегодня же забегу и заберу его. И расскажу о своей работе, – добавила Анья весомо, зная, что от такого предложения бабушка отказаться не сможет.

Бабушка вздохнула, понимая, что выхода у нее, в общем-то, нет.

– Это молодой кот, – заговорила Анья быстро, пока удача не уплыла из рук. – Все необходимое для него вот в этой сумке. – Анья поставила на пол небольшой пакет с кошачьими принадлежностями: кормом, мисками, туалетом, опустила переноску. – Пока кормить не нужно, думаю, успею сама. Поставьте туалет и…

– Знаю, Анья, мне не впервой, – добродушно проворчала бабушка и оттолкнула Анью от кота, тем самым, забирая власть над живностью в свои мягкие руки. Кот жалобно замяукал.

– Передай привет дедушке. И не подпускайте к нему Джибу, – посерьезнев, добавила Анья, подумав о добродушном, но непредсказуемом спаниеле. А после поцеловала бабушку в щеку и выбежала за дверь. Госпожа Михельсон лишь беспомощно покачала головой.

Бабушка с дедушкой жили в центре, недалеко от самой Аньи. А вот клиника доктора Бергмана располагалась в совершенно другом районе Таллина, на периферии. Потому и добиралась до нее Анья дольше.

Анья влетела в приемный кабинет доктора Бергмана, опоздав всего на пять минут: Анья договорилась, что приедет в три. Она намеревалась начать извиняться, как только переступит дверной порог: была она обязательной и не любила подводить людей. А затем, прослушав очередное задание, отправиться его выполнять. Разумеется, с доктором Бергманом. Однако доктора Бергмана в кабинете не оказалось. Вместо него Анью встретила миловидная медсестра: сероглазая блондинка Ильзе, которая, бросив что-то про поручение доктора, повела Анью обратно на первый этаж.

Медсестру Анья видела впервые, однако повиновалась ей беспрекословно, поймав и словно пропустив через себя благожелательный, но решительный настрой. Настрой ввести Анью в курс дела.

Ильзе привела ее в незнакомое помещение, хотя таковыми для Аньи являлись практически все помещения клиники. Ильзе привела ее в архив. Средняя по размерам комната с крашеными стенами, которая вела в еще одну комнату: Анья приметила в сторонке открытую дверь. Здесь ее и оставили, поручив Анье не самую вдохновляющую работу.

Анье поручили разбирать истории болезней пациентов. Груды листов лежали, как бог на душу положит, совершенно бессистемно. У стен стояли стеллажи, по центру комнаты – два стола, расположенные лицом друг к другу, на них разместились компьютеры. И везде лежала бумага. Куча бумаг. Справки, выписки, рекомендации; находились они в папках, вне папок, в тетрадях. А так же в коробках, примостившихся недалеко от входа. Анье предстояло их перебрать.

Удивляться заданию не стоило: кому как не ей, бедному, невзыскательному стажеру поручать эту нудную работу?

Либо доктор Бергман был настолько разочарован работой Аньи накануне, что сослал ее в архив…