Эмпат

– Где? Где они были? Мы точно в безопасности? А если и тут найдут?

– Не найдут. Я пошутил.

Оторопела.

– Что?..

– Поднимайся.

– Ты обманул меня?

– Именно. А теперь поднимайся. – Анью подтолкнули.

– Ты чудовище, – выдохнула Анья.

Ей только кивнули: «Иди вперед». Что ей оставалось делать?

Добравшись до второго этажа, Либлик отпер неприметную дверь. Анья вошла, быстро огляделась: мрачная, ветхая коморка. Видела такие только в документальных фильмах про неблагополучные семьи, которые живут практически на улице.

Приметив дверь в другую комнату, Анья направилась к ней.

– А теперь давай спокойно поговорим.

Дверь захлопнулась прямо перед носом Рейнарда Либлика.

Глава 14

Во имя Силы

Анья вылетела из комнаты.

– Я прятался от них, а ты мне помешала.

Не успела Анья рта раскрыть, как Либлик начал разговор. Стоя у газовой плиты, теперь без куртки, в футболке и джинсах, он помешивал на сковороде еду.

– Одним своим появлением в клинике ты поставила под угрозу мою безопасность, а, продолжив там ошиваться, грозила рассекретить мое укрытие значительно быстрее.

– И почему же прятался? Что ты натворил?

Просидев полчаса в затхлой комнате, позлившись и посетовав на несправедливость судьбы, что привела в несчастливую клинику, Анья не выдержала: вышла к нему, чтобы выяснить все с глазу на глаз.

– Скажем так: я не самый послушный гражданин, и у меня есть собственная точка зрения.

– Надо же… значит, собственная точка зрения есть, а мужества конфликтовать в открытую нет. Нужно прятаться.

Либлик прищурился, нехорошо улыбнулся.

– А ты, оказывается, с зубами и умеешь кусаться. Не ожидал.

– Ты запер меня в камере, – напомнила Анья.

– Золото нужно прятать в сейфе, – парировал Либлик.

Даже оторопела от подобных слов. Что он такое несет?

Анья постаралась успокоиться.

– Страх не оправдывает твоих поступков. Думаешь, я забуду, что мне пришлось пережить?

– Но ты же сбежала, – ответил Либлик, словно то, что Анья сбежала, – да и как сбежала! Сколько всего пережив! – оправдывало зло, что он совершил. – Этого я тоже от тебя не ожидал. Столько проблем мне доставила. Что ж тебе ни сиделось спокойно? В изоляторе, в собственном уголке?

Либлик пошел на нее – Анья встала за грязный диван.

Социопат остановился. Улыбнулся.

– Хочешь яичницу? – протянул к ней сковородку.

– Я хочу отсюда уйти.

Проживать в квартире с психопатом не входило в планы Аньи. Что бы ей ни рассказывал, каким бы хорошим не пытался казаться – хотя он не пытался, даже для приличия, – Либлик оставался тем, кем был: убийцей и профессиональным лжецом. Он ограничил ее свободу, запер рядом с преступниками, аморальными и асоциальными больными – такими же, как он сам. Лишил друзей, лишил семьи. Анья перестала для них существовать. В глазах врачей, в глазах целого социума Анья превратилась в сумасшедшую убийцу. Как такое забыть? Он пичкал ее таблетками, давил на психику, разрушал сознание: она разумная и абсолютно здоровая могла превратиться в клинический овощ, стать беспомощным, амебоподобным существом. О чем здесь можно говорить? Он уничтожал Анью день за днем! А случай в душе? Чего он только стоит. Анью до сих пор потряхивало, когда вспоминала мокрую парилку, ужасные лица и гадкие эмоции, которые тогда испытала. О какой дружбе речь? Забыть такое невозможно. Простить тем более. Зачем она ему понадобилась?

– Мне бы этого не хотелось, – расстроился Либлик. – Понимаешь, когда оставлял тебя в клинике, я планировал за тобой вернуться. Рано или поздно, но все же собирался.

Какой же он циничный.

– Чего ты от меня хочешь? Зачем сюда привел? – Как же надоела недосказанность, дешевый фарс, сплошной обман!

– Я же сказал: хочу с тобой дружить.

– Я не хочу с тобой дружить.

Пожал плечами, развел руки в стороны.

– Нет, так нет. Я приму любой ответ.

– Правда? – не верилось Анье. Как-то сомнительно…

– Конечно. Именно так поступают друзья.

– Значит, я могу уйти?

– Хоть прямо сейчас.

Нет, Анья так не могла. Здесь явно что-то не так. Не для того он рисковал собой и бегал с ней кросс по улицам Таллина, чтобы сейчас продемонстрировать благородство.

– В чем подвох? Ты пошел наперекор организации, наперекор Альянсу, от которого скрываешься, и похитил меня средь бела дня; ты держал меня в клетке, намереваясь «рано или поздно» явиться за мной, а теперь внезапно отпускаешь? В чем подвох? – повторила Анья.

– Ни в чем. Я желаю тебе добра.

– Ты желаешь добра себе. – Но зацикливаться на этом не станет. – Значит, я могу уйти, – вернулась к теме. – Вот прямо сейчас выйти за дверь?

– Если не боишься людей Альвара Гросса.

– Не боюсь.

– И той роли, которую уготовили тебе в организации.

– Не боюсь. Самым большим злом для меня являешься ты.

– Тогда вперед.

Анья подумала пару секунд и неторопливо пошла к выходу.

– Только можешь забыть о воссоединении с семьей. Поскольку вернуть им здравомыслие могу только я.

Остановилась. Усмехнулась. Вот этого и ждала: завлекалочки. Анья помнила его досье, так же, как не потеряла знания, полученные в университете, о повадках таких, как он.

– Только ты? – уточнила Анья.