Эмпат

– Точно так же, как толпа лишила тебя Силы, толпа поможет Силу вернуть. Боль и нужда огромного количества людей поспособствовали твоему выгоранию – нужда не меньшего, а то и большего количества людей может помочь твоему восстановлению. Парадоксально, но сильнее тебя делает то, что в последствие может убить. Люди не только забирают твои ресурсы, но и отдают взамен свои: наполняют тебя, подпитывают. Это взаимный процесс: ты им – они тебе. – Либлик вонзил в нее желтые глаза. – Таков твой крест: всю жизнь ходить по острию ножа.

Прерывисто вздохнула. Именно поэтому они пришли в приют. В приют для бездомных.

– Если не вернешь Силу здесь – нигде не вернешь. Считай, что потеряла ее навсегда.

Анья прошла вперед. Мимо плохо одетых людей: мужчин и женщин, молодых и старых. Рваные куртки, грязные ветровки, изношенные штаны, рубашки и обувь… Неудивительно, что на нее косо поглядывали: они моментально определили чужую, не свою, посторонний элемент. Анья выбивалась из общей массы той же одеждой: новой, чистой и свежей.

Растерявшись, посмотрела на Либлика: он не отходил от нее ни на шаг.

– Добро пожаловать, – улыбнулся мужчина.

– Добро пожаловать, – пробормотала Анья. Пробормотала и вновь огляделась. В который раз за последнее время она открыла для себя новый мир.

Анью поселили в комнате, где помимо нее проживало десять человек. С голыми крашеными стенами, с шестью двухъярусными кроватями. Идея была проста: на протяжении последующих недель Анье предстояло жить вместе с бездомными, юродивыми и нуждающимися, предстояло жить рядом с не самыми счастливыми представителями общества, чтобы установить с ними доверительный контакт. Чтобы проникнуться друг другом настолько, что станет возможным, невольно или нет, образовать единый духовный симбиоз. И, как когда-то в многолюдной столовой, сотворить очередной энергетический коллапс: подобно тому, как Силу отнял, Силу он Анье и вернет.

Привыкала тяжело. Анья никогда не жила в общагах, даже комнату ни с кем не делила. Единственный раз, когда ночевала вне дома, случился несколько лет назад. Тогда вместе с несколькими одногруппницами Анья праздновала окончание первого года обучения в университете: небольшой девичник в уютной гостиной одной из новых подруг.

А вот последнее неприятное столкновение с куда-более суровой женской командой забыть не получалось: Либлик напоминал о нем одним своим видом. Потому, оказавшись в комнате с такими же угнетенными и несчастными женщинами, ожидала похожего к себе отношения. В воде топить вряд ли станут: банные процедуры нынче Анья принимала одна. Однако от неожиданностей никто не застрахован: всем приходилось несладко, наверняка, постоялицы приюта так же обозлены на мир.

Но ей повезло. Соседки попались мирные: Анью оглядели молчаливыми взглядами, кто-то задержался на ней подольше. Но и они переключили внимание, продолжив заниматься своими делами. Вопросов не задавали, в душу не лезли.

Здесь обнаружился задний двор. После окончания завтрака, в первый же день, Анья и Либлик вместе со всеми вышли на улицу: запасный выход имелся в другой части дома. Глазам их открылась удивительная картина: обширная садовая территория. Как оказалось, жители приюта вели натуральное хозяйство: они самостоятельно выращивали еду, фрукты и разнообразные овощи. Рядами стояли заляпанные парники, тянулись грядки, не успевшие разрастись побегами, цветущие яблони создавали тени. А по периметру огороженного участка красовались густые ягодные кусты: смородина, вишня, малина.

– Мы приучаем наших постояльцев к труду, – объяснял им Ивор, возложивший на себя обязанности местного гида. – За все нужно платить, все мы должны понимать это. Если сегодня не потрудишься, завтра будешь голодать. Таков закон. Важен личный вклад каждого: вовлекая постояльцев в работу, мы объясняем это опытным путем.

Как пояснил ей позже Либлик, Ивор являлся смотрителем приюта, правой рукой и главным помощником основательниц благотворительного заведения. Некогда и сам бездомный, за счет активности и неравнодушия он стал одним из незаменимых людей в общине: будучи местным управляющим, занимался хозяйственной частью, следил за порядком и выполнением обязанностей. Видимо, поэтому позволял говорить себе как бы отстраненно, в третьем лице.

– Одновременно с тем, выращивая для себя еду самостоятельно, люди не чувствуют себя ущербными, никому не нужными, недостойными попрошайками. Они гордятся собой, вера в себя их крепнет, они берут ответственность за собственную жизнь.

Они вошли в длинный парник, в нем выращивали помидоры: молодые саженцы, покачиваясь на ветру, что поступал из приоткрытых дверей, сидели по обе пленочные стороны во множество коротких рядов. В другом парнике, соседнем, грелись миниатюрные побеги огурцов, готовые ползти по вертикальным веревкам; здесь же выращивали перец. В открытый грунт успели высадить семена моркови, лука и свеклы, рассаду капусты и кабачков. Ранняя зелень радовала глаз своим пушистым зеленым окрасом.