Эмпатия

Вот же зараза дроидская… Стоп. Это неподходящее определение для личности, с явной негативной окраской. Урод, да зачем же так грубо рвать провода? Один микрон затронешь, потом информацию не восстановить. Я больше не буду использовать этот низкий сленг. Дай сюда, гад, я лучше разберусь с оборудованием, которого и на рынке ещё нет. Эту модель мы только закончили тестировать, презентация через неделю, а открытая продажа через месяц. Неужели кто-то из наших конструкторов начал приторговывать на чёрном рынке? Это задание убьёт меня как прекрасную личность в чудесном мире, полном великолепных возможностей и позитивных эмоций. Я спокойна.

Ольга контролировала каждый мускул на лице и знала, что улыбаться ей сейчас нельзя. Вместо приятной улыбки получится злобная гримаса. Такая утечка данных и техники прямо из закрытого конструкторского бюро, и куда – в квартиру бывшего чинуши средней руки! Он даже не министр. Не глава города или, на худой конец, района. Старик с муниципальной пенсией, который когда-то придумал алгоритм для распределения населения по местам учёбы и работы. Это она прочитала по пути на срочный вызов.

Озера крови и жалкого трупа в нелепой позе она не ожидала.

Кажется, это существенно задержит расследование убийства Арины. Кажется, эти случаи связаны. Кажется, надо было просить Техника гнать не пять сеансов за раз, а десять. Кажется, я сейчас заору.

– Дело особой важности МИТа. Сделайте трёхмерный слепок комнаты и подозреваемую доставьте к нам через час. – Алекс двинулся к выходу с паутиной проводов, железа и пластика.

– Да на каком основании вы творите произвол, что вы себе позволяете?.. – лейтенант осёкся, услышав звук зуммера из своего наручного коммуникатора.

– На этом, на этом. – Алекс перед выходом посмотрел на предполагаемую убийцу – женщину неопределённого возраста с отсутствующим взглядом, которая молча сидела в кресле.

Анна Ивановна не сдвинулась с места ни на сантиметр за последние полчаса.

– Я еду с вами. – Счастливая перепрыгнула через лужу крови и мысленно похвалила себя за то, что на белых брюках нет ни единого красного пятна.

– Завтра обсудим. – Алекс остановился, так как напарница перегородила ему выход.

За её спиной парнишка с таким же решительным лицом заблокировал дверь. Он разве что руки и ноги не раскинул, чтобы никто не вышел. Но вместе с тем явно слушал по интеркому в ухе новые инструкции по этому делу. Лейтенант бледнел, кусал губы, в конце концов скукожился и отошёл от выхода.

– Алекс, у нас с вами одни задачи, одни цели. И равноценные полномочия. Я настаиваю на том, чтобы «начинку» мы изучили сегодня вместе. И опросили свидетельницу – тоже вместе. – Ольга сдаваться не собиралась.

– Она подозреваемая. В квартиру за последнюю неделю никто не входил, кроме этих двоих. В живых осталась только она. Хорошо, – Алекс ни на полтона не изменил интонацию, – присоединяйтесь на своём каре.

– Как это чудесно. То есть… Вы поняли. – Ольга выскользнула из комнаты.

– Я накладываю вето на передачу подозреваемой судебным медицинским экспертам. Никаких психологических тестов до допроса в МИТе. – Алекс вышел за Счастливой.

– Она же явно ненормальная. Да кто в своём уме сделает с другим человеком такое, кто? – Лейтенанту явно не нравилось зрелище жестокой расправы со стариком благообразного вида.

На нём было минимум три десятка ран или даже больше. Значительная часть приходилась на область паха экс-муниципального служащего. Орудие пыток, оно же убийства, валялось возле кресла «Эшки». Казалось, будто женщине вдруг надоело колоть и резать, и она разжала пальцы.

– Я нормальная. – Анна Ивановна поднялась с кресла. – Это он – монстр.

Глава 18. Прислуга

Ввести ей пару кубиков релаксанта, прицепить датчики к голове и выкачать все воспоминания за последние пару суток было бы дешевле и быстрее. Но Макс Лесной в последнее время вслед за самым странным своим подчинённым полюбил более традиционные способы работы с людьми.