Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

Статья I КОНСТИТУЦИИ, состоящая из десяти разделов, является самой длинной в документе. Она посвящена Конгрессу, и, естественно, как наиболее республиканская часть нового национального правительства, Конгресс был первым учреждением, которое было организовано. Действительно, во время своей первой сессии, начавшейся в апреле 1789 года, он был практически всем центральным правительством. Хотя президент был инаугурирован в конце апреля, подчиненные ему исполнительные должности были заполнены только в конце лета, а судебная власть была создана только перед самым закрытием сессии в начале осени. В короткой Статье III Конституции был прописан только Верховный суд страны, а возможность создания других федеральных судов была оставлена на усмотрение Конгресса.

Перед Первым конгрессом стояла уникальная задача, и конгрессмены и сенаторы, собравшиеся в Нью-Йорке весной 1789 года, были потрясены тем, что им предстояло. Членам Конгресса предстояло не только принять ряд обещанных поправок к новой Конституции, но и заполнить голый каркас правительства, созданный Филадельфийским конвентом, включая организацию исполнительного и судебного департаментов. Поэтому некоторые рассматривали Первый конгресс как нечто вроде "второго конституционного съезда". Обязанности были очень сложными, и многие конгрессмены и сенаторы Первого конгресса чувствовали себя подавленными. По словам Джеймса Мэдисона, они находились "в дикой местности без единого шага, который бы нас направлял. У наших преемников будет более легкая задача".9

Первому конгрессу было трудно даже собраться вместе. Некоторым членам конгресса потребовались недели, чтобы добраться из родных штатов до первой национальной столицы - Нью-Йорка. Даже поезд из Бостона, идущий по восемнадцать часов в день, добирался до Нью-Йорка за шесть дней. Филадельфия находилась в трех днях пути.10 Хотя 4 марта 1789 года в Нью-Йорке должны были собраться пятьдесят девять представителей и двадцать два сенатора, на самом деле явились лишь немногие. В течение следующих нескольких недель депутаты прибывали по нескольку человек в день. Только 1 апреля 1789 года Палата представителей получила кворум и смогла организоваться для работы; Сенат получил кворум неделей позже.

Нью-Йорк стал первой столицей нового правительства в основном по умолчанию: странствующий Конгресс Конфедерации после скитаний из города в город оказался именно здесь. С населением около тридцати тысяч человек Нью-Йорк еще не был таким большим, как Филадельфия, в которой с прилегающими пригородами проживало сорок пять тысяч человек, но он быстро рос. "Нью-Йорк, - заметил французский путешественник в 1794 году, - менее застроен, чем Филадельфия, но торговая суета здесь гораздо сильнее". Поскольку в Нью-Йорке проживало в два раза больше иностранцев, чем в Филадельфии, он был более космополитичным. Некоторые считали, что в нем все еще сохранялся аристократический английский тон, оставшийся после оккупации. "Если и есть на американском континенте город, который больше других демонстрирует английскую роскошь, - заметил французский турист Бриссо де Варвиль, - так это Нью-Йорк, где можно найти все английские моды", включая дам в "платьях, обнажающих грудь" - выражение "непристойности республиканских женщин", которое "скандализировало" Бриссо.11 Тем не менее, всех поразила коммерческая суета города. Благодаря своей превосходной глубоководной гавани и бурно развивающейся экономике Нью-Йорк вскоре превзойдет все другие портовые города по количеству людей и коммерции.12

В 1789 году растущее население города ограничивалось оконечностью Манхэттена, простиравшейся на полторы мили вверх по реке с восточной стороны и на одну милю с западной. Центральным бульваром был Бродвей, но он был вымощен только до Весей-стрит. Гринвич-Виллидж считался за городом. В городе насчитывалось более четырехсот таверн, и их число росло быстрее, чем численность населения. Несмотря на английскую роскошь, узкие и грязные улицы Нью-Йорка, а также тот факт, что он еще не полностью оправился от разрушительных пожаров 1776 и 1778 годов, не позволяли городу стать слишком претенциозным. Однако его жители начали строить дома с феноменальной скоростью.

Федерал-холл, в котором должен был разместиться новый Конгресс, - это старая ратуша, расположенная на углу улиц Уолл и Нассау; ее недавно перестроил французский инженер Пьер-Шарль Л'Энфан, , который украсил тимпан фронтона здания орлом с Большой печати, а антаблемент под ним - тринадцатью звездами, несмотря на то что два штата, Северная Каролина и Род-Айленд, все еще не входили в Союз.