Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

В отличие от Британии и Европы, американское сельское производство обычно не было результатом того, что меркантильные капиталисты передавали работу на субподряд обедневшим дачникам и безземельным рабочим в рамках так называемых систем "пут-аут"; чаще всего оно было следствием того, что постоянные фермерские семьи становились производителями и предпринимателями с частичной занятостью, чтобы улучшить свое положение и заработать немного дополнительных денег. Даже те фермеры, которые не выращивали урожай для экспорта за границу, все равно старались создать товары для обмена на местных рынках: вместе с женами и детьми они пряли ткань или ткали шляпы, выделывали оленьи шкуры и бобровые шкурки, делали обручи и бочки, перегоняли виски или сидр и изготавливали все, что можно было продать в местных магазинах. В 1809 году кожевник английского происхождения Талмадж Эдвардс, переехавший в Америку в 1770 году, нанял деревенских девушек на свой кожевенный завод в северной части штата Нью-Йорк, чтобы те вырезали перчатки, которые Эдвардс затем отправлял женам фермеров для пошива и отделки. К 1810 году он обнаружил, что у него есть рынок сбыта для своих перчаток среди домохозяйств в районе Олбани. Из этих скромных начинаний выросла процветающая перчаточная и рукавичная промышленность Соединенных Штатов.

В 1810 году 90 процентов от общего объема текстильного производства страны в 42 миллиона долларов приходилось на семейные хозяйства. Еще в 1790-х годах британский турист Генри Уэнси отметил, что в Массачусетсе и Нью-Джерси домохозяйки в каждом фермерском хозяйстве занимаются чесанием и прядением шерстяных и льняных тканей "по вечерам и когда они не в поле". Еще раньше французский турист Бриссо де Варвиль обнаружил, что "почти все" домохозяйства Вустера, штат Массачусетс, "населены людьми, которые одновременно занимаются земледелием и ремеслом; один из них кожевник, другой сапожник, третий продает товары; но все они фермеры". Мануфактуры, как утверждалось, "развивались во всех своих разнообразных формах во всех направлениях и преследовали цель получения прибыли почти в каждом фермерском доме Соединенных Штатов". К 1809 году в небольшом городке Франклин, штат Массачусетс, домашние хозяйства производили шесть тысяч соломенных шляп в год для продажи в Бостоне и Провиденсе.4

Во многих северных сельскохозяйственных городах люди, казалось, занимались всем, кроме сельского хозяйства. К 1815 году даже в крошечном городке Маунт-Плезант, штат Огайо, с населением всего в пятьсот человек насчитывалось несколько десятков ремесленных и производственных мастерских, включая три шорника, три шляпника, четыре кузнеца, четыре ткача, шесть сапожников, три краснодеревщика, одного пекаря, одного аптекаря, двух изготовителей повозок, две кожевенные фабрики, одного изготовителя шерсточесальных машин, двух машинистов, одного машиниста по прядению шерсти, одного льнопрядильщика и одну гвоздильную фабрику. В радиусе шести миль от этого маленького городка в Огайо находились девять торговых мельниц, две гризли, двенадцать лесопилок, одна бумажная фабрика, одна шерстяная фабрика и две суконные фабрики.5

С таким большим объемом производства и внутренним обменом лидеры республиканцев должны были скорректировать свои представления о политической экономии. Еще в 1799 году конгрессмен Альберт Галлатин признал, что Америка в коммерческом и социальном плане стала отличаться от бывшей материнской страны. В Британии, говорил он конгрессу, различные профессии и занятия "настолько хорошо разграничены, что купец и фермер редко сочетаются в одном лице; купец - это купец, и ничего кроме купца; фабрикант - это только фабрикант; фермер - просто фермер; но в этой стране дело обстоит иначе". В Америке, напротив, "различные профессии и торговцы смешиваются в одном человеке; один и тот же человек часто бывает и фермером, и торговцем, и, возможно, фабрикантом".

Следствием этого, по словам Галлатина, стало то, что Соединенные Штаты перестали быть исключительно сельскохозяйственной страной, которую идеализировал Джефферсон. Почти каждый человек был фермером, да и не только. "Поезжайте в глубь страны, - говорил он, - и вы едва ли найдете фермера, который не был бы в той или иной степени торговцем. В пастбищной части страны вы найдете их покупающими и продающими скот; в других частях вы найдете их перегонщиками, кожевниками или кирпичниками. Таким образом, от одного конца Соединенных Штатов до другого люди, как правило, являются торговцами".6