Энигма. Беседы с героями современного музыкального мира

Концерт Бриттена очень сложен в исполнении. Но я родился на юге Италии и обладаю особым чутьём, я ещё в Милане тщательно подготовил оркестровую часть. Я подумал, раз он хочет, чтобы я приехал в Сиену, то это не просто для разговоров. Помню, когда я играл оркестровую партию, а Слава играл свою, он посматривал на меня заинтересованно. После того, как мы исполнили все части концерта Бриттена, он встал и сказал мне через переводчика: «Я согласен играть с ним, потому что, если он дирижирует так же, как играет на рояле, значит, он хороший дирижёр».

Ирина: Браво!

Мути: Вот так началась моя карьера. Потом мы встречались с ним ещё несколько раз и стали друзьями. Он даже был у меня на свадьбе.

Ирина: Нино Рота, Святослав Рихтер, наверное, были главными музыкальными героями вашей свадьбы?

Мути: О si! О да! Это была очень длинная свадьба, она началась в церкви, потом был приём, а позднее светский ужин в Равенне. Но светский не в том смысле, как английский светский ужин, а простое застолье, где люди объединены двумя страстями – страстью к опере и страстью к еде.

Ирина: Отличная комбинация, как у Россини.

Мути: Si. Россини был мастером этих двух страстей. Праздник был в ресторане, который до сих пор работает в Равенне. Собрались люди в основном из региона Романья, а это, знаете ли, очень суровые люди. Они сильно отличаются от жителей Эмилии. Эмилия-Романья – один регион. Была такая поговорка: если человек пойдёт из Ломбардии в сторону Атлантики, ему придётся пересечь Эмилию, а потом Романью, а тогда не было дорожных знаков, как сейчас, и чтобы понять, что он уже в Романье, надо попросить утолить жажду: если подадут воду, значит, ты ещё в Эмилии, а если вино, значит – уже Романья. Вот такая разница.

Рихтер очень любил Равенну, людей, атмосферу, вообще любил эту часть Италии. Он как-то сказал мне: «У каждого человека есть в жизни две страны – его родина и Италия». Он говорил о себе. И вот все – и Рихтер, Нино Рота и другие музыканты – пришли в ресторан. Стены там были увешаны портретами Верди, Гарибальди, Мадзини, Беллини, Доницетти, Карузо, то есть людей, которые прославили Италию. К слову, они все были республиканцами, но республиканцами в таком, анархическом плане: я свободен, я – это я. Очень мирные люди, но очень прямые. Рихтер любил эту атмосферу простоты. Портреты великих людей, а с потолка свисают салями, прошутто.

Ирина: Очень живописно!

Мути: Si. Это и есть Италия. А потом, совершенно неожиданно начался некий поединок между Рихтером и Ротой. Не помню уж, кто начал первым. Рота был фантастическим музыкантом, великолепным композитором, с ног до головы наполненным музыкой. Он ведь известен не только музыкой к фильмам Висконти и Феллини, но и оперной, и симфонической музыкой. И вот Рота и Рихтер пришли к мысли устроить состязание. Каждый подходил к пианино и играл всего два такта музыки, а второй должен был…

Ирина: Продолжить?

Мути: …угадать, что это было. Это продолжалось бесконечно, потому что оба были настолько сильны в опере, что знали наизусть самые малоизвестные произведения. Это было невероятно! И продолжалось без конца! И вот уже час ночи. Я начал делать знаки моей жене. 1969 год – другая эпоха. Для меня это была вообще-то первая брачная ночь, и я начинал беспокоиться: нам ещё ехать в Болонью, а на следующий день мне в Риме дирижировать оперой Беллини с неподходящим названием «Пуритане». Когда мы уходили, Рота и Рихтер вместе играли на пианино «Ritorna vincitor» из «Аиды», то есть «Возвращайся победителем». После нашего отъезда гости продолжали выпивать и закусывать и просидели часов до четырёх утра.

Ирина: Рихтер и Рота – очень много вам дали в жизни. Нино Рота привёл вас в профессиональную музыку. Это правда или нет?

Мути: Ну, это долгая история.

Я один из пяти братьев. Мой отец был врачом и очень любил оперу. У него был замечательный тенор. С малолетства, когда мы еще были bambini piccoli, мы каждое утро слушали, как отец распевает во весь голос Аиду, Риголетто, Трубадура. А унаследовал он эту любовь к опере от своего отца, моего деда. Тот был учителем и тоже любил петь. «Норму» я первый раз услышал в исполнении деда. Это был другой мир. Представляете, пожилой мужчина, с наслаждением поющий Беллини сам для себя! Так что, мой отец любил музыку и был совершенно убеждён в том, что добропорядочный гражданин должен немного разбираться в музыке, это необходимо для формирования личности.

Ирина: И он был прав!