Enigma (СИ)

Ее разум и душа сопротивляется вторжению в личное пространство, но ее тело хочет меня и только меня, потому что я его подготовил, привязал к себе. Обвязка никогда не бывает «просто так». Это в прямом смысле связь, которая укрепляется с каждым новым сеансом. А ее непредсказуемое поведение, дикость и вызов, пробудили во мне нечто, о чем я не догадывался. Забыл… или никогда не чувствовал прежде. Почти никогда.

Эмоции Кэнди настолько сильные, осязаемые и видимые, что это кружит голову, дурманит, сродни кайфу. И мне хорошо знакомо это ощущение, всплеск определенного набора гормонов, как при принятии тех самых таблеток, изобретенных отцом. Они всегда превращали мою кровь в кипяток, вырубали разум, позволяя ему немного «отдохнуть», чтобы потом заработать с новой силой.

Вот как они работают. Таблетки. Всплеск гормонов, сначала притупляющих, а потом стимулирующих работу мозга. Черт, я не хочу сейчас думать о них… и не могу.

Все мое тело превратилось в поглощающего ее ярость зверя – такую первобытную и в то же время глупую, навивную, детскую… что хочется то ли сжать ее в объятиях и угомонить, то ли вколачиваться до одурения, наслаждаясь звуками каждой хрустнувшей косточки, диким стоном и удара плоти о плоть.

Взгляд раскосых голубых глаз Энигмы продолжает «метать» молнии, и, судя по тому, как она кусает губы, она не прочь вонзить в меня свои острые зубки… а я в нее.

– Я никогда не оставлю попыток придушить тебя, ублюдок. Только попробуй сделать это, сволочь. – я и сообразить ничего не успеваю, как уже ощущаю острую боль в скуле и запах крови. У девочки совсем тормоза отказали.

– Маленькая сука, – рычу в ответ я, вдобавок ощущая, как кожу на шее сжимает невидимая цепь, и в этот момент я задыхаюсь, ощущая остаточный эффект от асфиксии. – У меня есть более интересный способ лишить тебя дыхания, Энигма, – и с этими словами, окончательно позволяя завладеть собой зверю внутри, грубо заталкиваю два пальца внутрь ее горячего рта, ощущая подушечкой влажный язык. Толкаю глубже, к стенке горла, двигая ими жестко, в привычном, бесцеремонном ритме, повторяя трение члена об ее гладкие лепестки и пульсирующий клитор.

Я и не знал, что это бывает так… сладко, бл*дь. Невыносимо. Что даже больно.

И провоцируя меня сильнее, она снова кусает мои пальцы, заставляя окончательно озвереть, разорвать последние нити, связывающие мой ледяной разум, и, как оказалось… горячую, обезумевшую телесную оболочку. Капля крови с моей разодранной щеки падает на ее скулы, и, вгрызаясь в чувствительную кожу шеи Кэн, вдыхая ее пряный запах, я резко упираюсь изнывающей плотью в развилку между ее ног, замирая лишь на мгновение, ощущая, как сжимается ее лоно в ожидании принять мой член.

Одним мощным ударом вторгаюсь в ее влажность, на мгновение ослепнув от новых и ярких чувств, оглохнув от ее признающего поражение, сладкого стона. Кричи еще, девочка, так. Мне нравится. Тугие тиски мышц сжимают меня так сильно, что в глазах алеет и, сжав раскрытой ладонью ее упругую задницу, я с диким рыком насаживаю ее и вколачиваюсь вглубь одновременно. Времени привыкнуть у нее нет. Пусть чувствует все и сразу. Немедленно. Сейчас. Я хочу, чтобы ей было больно… и приятно.

Черт. Что я несу? Делаю? Как могу быть таким… эмоциональным, черт возьми? Это неправильно, мать вашу, но я разберусь с этим позже.

Вколачиваясь снова, наращивая темп, оскалившись от острого удовольствия, сконцентрированного в области паха, я наслаждаюсь истинным кайфом, током, побежавшим по венам.

Все последние мысли ускользают, скрываются за туманом похоти и собственной дикой несдержанности.

Нет нежности, как к моделям, аккуратности, как к моим особым девочкам. Я трахаю Кэн жестоко, мощно, и я ловлю кайф от того… что я не могу остановиться.

Что впервые не могу это сделать. Не могу перестать двигаться в ней усилием воли. Приказом «компьютера». Словно в этом есть что-то настоящее, что-то только мое. Не искусственно созданное.

– Ты больной ублюдок. Мне больно, – кричит Кэн, снова и снова принимая меня, и выгибаясь так, что ее аппетитные груди трясутся перед моим взором. В какой-то момент я отпускаю запястье Кэнди, мгновенно ощущая ее ответ в качестве острых коготков, врезающихся под лопатку. Наслаждение острое, покалывающее, вибрирующее в каждой клетке. Она сопротивляется, хныча и отвергая меня, отрицая свое влечение и потребность в нашем единении… подобная вспышка, сотканная из противоречия, не может не свести с ума. Да, девочка?

Ее жар и ярость растопили мой лед, и сейчас я не обращаю внимания ни на зашкаливающие показатели на браслете, которые так долго ждал, ни на то, что до покраснений и синяков сжимаю ее сочную попку, проникая глубже и быстрее, резче… и мне черт, мало.

Впервые мало. И если раньше секс был физическим соитием, то сейчас он стал частью меня.

И мне это не нравится, черт возьми.