Енисей - река сибирская

Считалась Курейка гиблым местом, краем света.

Тяжел был здесь труд людей, беспросветна была их жизнь. От постоянной нужды и изнуряющего голода, от неравной борьбы с суровой природой тупое безразличие овладевало человеком.

"Я вспоминаю случай в Сибири, где я был одно время в ссылке, — говорил товарищ Сталин на выпуске академиков Красной Армии в 1935 году. — Дело было весной, во время половодья. Человек тридцать ушло на реку ловить лес, унесенный разбушевавшейся громадной рекой. К вечеру вернулись они в деревню, но без одного товарища. На вопрос о том, где же тридцатый, они равнодушно ответили, что тридцатый "остался там". На мой вопрос: "как же так, остался?" они с тем же равнодушием ответили: "чего-ж там еще спрашивать, утонул, стало-быть".

Так было.

Но пришла и на далекий Север подлинно человеческая, счастливая жизнь.

Чувством братской дружбы, чувством теплой товарищеской заботы друг о друге проникнуты ныне отношения людей, совместными усилиями делающих эту жизнь все прекраснее.

Давно уже трудятся курейцы в колхозе, носящем имя Сталина. Ветер с Енисея развевает флаг над правлением колхоза, поет в антеннах радиостанции.

Не подслеповатые, покривившиеся избушки, а двухэтажные новые дома видит вчерашний кочевник, идущий из курейского музея по обсаженной молодыми елями песчаной дорожке. Сын остяка, одного из тех, которые когда-то приходили сюда на огонек к сосланному царем великому человеку, шагает с гордо поднятой головой. Советская власть, Сталинская Конституция сделали этого черноволосого юношу хозяином и строителем новой жизни.

В Курейке есть школа. В ее классах обучается, пожалуй, не меньше детей, чем училось до революции во всем Туруханском крае. Раньше ближайшая больница находилась, от Курейки за тысячу триста километров — в Енисейске. Теперь больница своя, курейская, до нее пять минут ходьбы.

Приполярная Курейка уже не маленький рыбацкий станок, а один и в крупных пунктов северного земледелия.

Это превращение случилось во время войны. В один из ясных морозных дней жители Курейки высыпали на улицу: над селением гудели самолеты. Сделав два-три круга, один из них осторожно опустился на ледяной аэродром, расчищенный неподалеку. Сначала летчики сбросили тюк с почтой, а потом из кузова самолета появились бороны, окучники, мешки с картофелем. Следом за первым самолетом сел второй, третий.

— Будем совхоз в Курейке организовывать, — весело говорил молодой агроном, хлопотавший около самолетов. — Вот, чтобы не дожидаться, пока Енисей ото льда очистится, кое-что заранее доставляем, по воздуху.

Курейцы только переглядывались да головами качали: не пахали раньше здесь, не сеяли…

Поля Курейского совхоза раскинулись теперь уже не на сотни, а на тысячи гектаров. Совхозные тракторы раскорчевали и распахали землю и для курейских колхозников. По сталинским планам переделывают большевики природу Севера, облегчают труд и быт его жителей.

Короче кажется курейцам зимняя полярная ночь: новая электростанция дала свет в их дома. Протянулись на столбах телефонные провода. Самолеты доставляют в Курейку свежие газеты и новые кинокартины.

Пароходы, привозящие экскурсантов, скоро будут причаливать уже не к обрывистому берегу, а к пловучему речному вокзалу — дебаркадеру. Его строят специально для Курейки.

Архитекторы и строители работают сейчас над проектом величественных, монументальных сооружений. Их воздвигнут там, где некогда были разбросаны заледенелые избушки. С палубы полярного речного экспресса пассажиры еще издали будут любоваться гранитной набережной, увенчанной огромным скульптурным изображением великого вождя народов.

Такова новая судьба заброшенного, дикого станка, места самой тяжелой политической ссылки, какая только могла быть в глухой сибирской дали.

* * *

Далеко друг от друга берега. Бездонно бледноголубое небо, не окинешь взглядом водную ширь.

Но что это случилось вдруг с далеким мысом? Он приподнялся и повис в воздухе. Поразительная картина! Смотрите, и другой берег тоже легко оторвался от воды, приняв очень неустойчивое положение.

Это мираж. Вода, принесенная рекой с юга, теплее воздуха. Она нагревает над собой тонкий воздушный слой. Очертания дальнего берега отражаются от верхнего, более холодного слоя.

Здесь, в низовьях, Енисей так широк, что кажется, будто вот-вот река незаметно перейдет в залив, растворившись в соленых водах Карского моря. И действительно, до устья Енисея уже недалеко.

Теперь, когда к устью сибирской реки каждый год без особых приключений плывут караваны кораблей, трудно представить, что еще недавно десятки смельчаков тщетно искали надежные пути через льды Карского моря, перенося лишения, терпя бедствия, теряя спутников.

Вот краткая история морских плаваний на Енисей.

Достоверно известно, что русский человек знал самую северную часть реки уже в конце XVI века, вероятнее всего — в семидесятых годах.