Но это еще не все. Где и как ловят рыбу енисейские рыбаки? Они ждут, пока рыба сама придет к ним! Да-да, они не ищут рыбу, а ждут на прибрежных песках до тех пор, пока косяк сельди или муксуна не завернет в их воды. Слов нет, стрежневой невод длиною в полкилометра — хорошая вещь, но ведь пока его выберут из воды вручную, рыбе ждать надоест… Все это особенно печально потому, что в Енисее водится исключительно высокосортная рыба. Из нее приготовляют великолепные консервы, балыки, маринады. Малосольный енисейский омуль или копченая енисейская сельдь — настоящее лакомство.
— Енисей — это деликатесный цех рыбной промышленности нашей страны, и тут не годятся старые методы, — горячо закончил рыбовед.
Произнеся эту речь, он победоносно взглянул на рыбаков. Но те, как видно, вовсе не были сражены его доводами. Они улыбались, поглядывая друг на друга.
— Дорогой товарищ, — сказал наконец один из них, — извините, конечно, но только вы малость отстали. О моторно-рыболовецких станциях, полагаю, слыхали? А того не знаете, что у нас их вместе с рыбозаводами двадцать штук. Сила-то какая, техники всякой сколько! Вот вы о стрежневых неводах говорили. Так ведь у нас к их выборке машина приставлена. И насчет того, что ждем мы у моря погоды, вы зря упрекнули. На судах-сейнерах наши разведчики рыщут по реке, а как только найдут рыбу, так сейчас вызывают по радио колхозные боты и лодки: пожалуйте, мол, есть над чем потрудиться. А то, о чем вы рассказывали, верно, было лет десять назад. Но только с тех пор мы многое сделать сумели. Вот так-то…
И он с усмешкой посмотрел на сконфуженного собеседника.
Я в детстве думал, что тундра бывает обязательно ровная, как стол, и что летом она приятного темнозеленого цвета.
У нас в школе висела картинка, изображавшая нечто вроде огромного луга, по которому бродят олени с ветвистыми рогами. В углу картинки стоял островерхий чум, над ним вился дымок. У чума сидели люди в неуклюжих кафтанах мехом наружу. Наверное, им было очень жарко и неудобно. На картинке присутствовал еще мальчик, который стрелял из лука в стаю гусей, треугольником летящих над самым чумом. Под всем этим было написано: "Тундра летом".
Тундру мы увидели уже недалеко от Дудинки. Правда, там еще росли деревья, но что это были за деревья! По возрасту им давно полагалось вытянуть стройные стволы вверх и бросить на землю густую тень. Но на вечной мерзлоте, не дающей глубоко пускать корни, под свирепыми ветрами, гнущими все живое к земле, лесные великаны выродились в жалких, корявых лилипутов.
Человек сверху смотрит на столетнее дерево, едва доходящее ему до пояса.
Он с изумлением видит знакомые листья на каком-то жалком кустарнике, расползшемся в стороны. Неужели это береза? Да, это береза. Вот во что превратила тундра белоствольную красавицу!..
Но даже эти приспособившиеся к суровым условиям жизни деревья встречаются в тундре далеко не везде.
Та тундра, которую можно было видеть с палубы "Бурного", совсем не походила на пышный зеленый ковер. Она была какого-то желто-бурого цвета, с пятнами голой земли; лишь кое-где по ложбинкам можно было заметить зеленоватые оттенки увядающих трав. Ранняя осень с холодными утренниками, когда вода покрывается тонкой корочкой льда, а земля становится серебристой от инея, уже прокралась сюда. Все отцвело, поблекло, потускнело.
Но тундра бывает и совсем другой, незабываемо прекрасной. Приезжайте-ка сюда в июне — и вы увидите ее в пышном и радостном весеннем наряде.
…Ярко светит солнце. Белые облака обгоняют друг друга на бледноголубом небе. И торопятся не только они; все живое на этих широтах спешит радоваться, буйно цветет в теплых солнечных лучах.
Вчера еще однотонная, однообразная, тундра начинает блестеть тысячами озер, озерков и лужиц. Снега растаяли, а воде деться некуда. На юге вешние воды мчатся с гор и холмов в реки, их гостеприимно впитывает почва. В тундре почва оттаивает только сверху: ниже дремлет вечная мерзлота, вода доходит только до нее и останавливается. Без добротных сапог лучше и не пробовать бродить по этому весеннему месиву, хлюпающему, чавкающему, всхлипывающему под ногами. Пройдешь километр, а кажется, что прошел двадцать, с непривычки ноет каждая косточка.
Но трудно удержаться от того, чтобы не навестить знакомый бугорок поблизости от поселка. Он меняется прямо на глазах. Вчера еще пробивалась здесь первая зелень, а сегодня он зазеленел весь, да и кругом, насколько можно окинуть взглядом, тундра покрылась весенней нежнейшей зеленью.
А птицы! Появились первые вестницы весны — маленькие пуночки. Высоко-высоко летят лебеди. Следом за лебедями появляются несчетные стаи гусей и уток. Караваны воздушных странников замыкают быстрые кулики, красногрудые и черногрудые красавицы гагары, прилетающие уже в разгар весны.