Энские истории

— Ну, а там воздух свежий, да еще под водочку; короче говоря, сойдет, — не обращая внимания на жену, продолжал Грязнов. — Вот. И захотели они повыше в горы поехать. Муж говорит: поедем на выходные. А теща с тестем: да что там в выходные делать? Вы лучше во вторник. Или в среду. Но муж сказал: на выходные, и все тут. Вот. Съездили. Вернулись. Как раз в среду. А в четверг на тот город, где они останавливались, сель сошел. Полгорода снесло. Представляешь? А если бы он тещу послушал? А? Вот то-то и оно. Можно сказать, на волосок от смерти были. Как тебе такие совпадения?

— Да, — подтвердил Писатель. — В жизни много случайностей.

— Вот видишь, — не унимался Грязнов. — Книги-то писать — не так уж сложно. Просто надо иметь много свободного времени. А время-то — деньги!

— Деньги похожи на время только в одном смысле: и то, и другое нельзя потратить дважды, — веско сказал Писатель. Сказал, как припечатал.

Все покивали. И налили по новой.

* * *

После ужина пили кофе с коньяком и ликерами. Женщины ели мороженое; мужчины курили сигары.

Вдруг Грязнов предложил:

— А хотите, я вам погадаю? — и, не дожидаясь ответа, достал из кармана нераспечатанную колоду карт. — Этими можно, они еще неиграные. Ну, кому погадать? Давай тебе, — предложил он Марине. Марина пожала плечами и согласилась.

— Ты будешь… Бубновой дамой, — он раскидал карты в каком-то странном порядке; долго шевелил толстыми губами, приговаривая что-то невнятное, а потом выдал:

— Значит, так. На сердце у тебя печаль. Но не волнуйся, она пройдет. То, что так тебя расстроило, обернется радостью великой…

— Когда? — перебила его Марина.

— Скоро, красавица, очень скоро, — нараспев, подражая уличным гадалкам, ответил Грязнов. — Тут вот король трефовый. Неспроста это. Любит он тебя. Ага. Остыл на какое-то время, но будет любить еще сильнее. Вот и все.

— Увижу этого трефового короля — ноги переломаю! — воинственно воскликнул Писатель.

Все засмеялись: так громко и дружно, словно никогда ничего смешнее не слышали. "Может, мне стать сатириком?" — с тоской подумал Писатель.

— Теперь давай тебе погадаю, — обратился Грязнов к Сокольскому, когда общее веселье улеглось. — Ты у нас — пиковый валет. То есть — король, я хотел сказать. Король, конечно же. О-о-о! Как карта-то нехорошо легла! Ты уж извини, Влад, но тебя крупные неприятности ожидают, — Сокольский побледнел. — Неприятности эти заключены в бумагах. А бумаги — в железном ящике. А ящик тот железный — под дубом. Смотри, так и до казенного дома недалеко. Прямо рукой подать. Нет, нехорошо что-то. Не буду дальше гадать, — он смешал карты и сунул обратно в карман. Марина сидела, разрумянившаяся; она весело улыбалась. Сокольский же, напротив, был мрачнее тучи. — А знаете: вот вам на память, — Грязнов вытащил из кармана карты; поискал в колоде; одну отдал Марине, — бубновую даму тебе, — а другую — Сокольскому, — твой пиковый король.

— В общем, пора спать, — подвел итог Грязнов. — Завтра суббота; вот с утра и продолжим.

Чета хозяев занимала спальню в правом крыле дома; как раз над кабинетом Грязнова; в левом крыле разместились Сокольские: над гостиной.

Писатель с женой, посовещавшись, решили ночевать в левом крыле — по соседству с Сокольскими.

* * *

Незадолго до полуночи дом огласился истошным женским криком, который, впрочем, довольно быстро оборвался. Спустя пару минут прогремел выстрел; в притихшем доме он показался особенно громким. Писатель и Людмила спустились со второго этажа; они стояли рядом с лестницей. Прибежала взволнованная Светлана, зажгла везде свет. Не было хозяина, Сокольского и Марины. Писатель, Людмила и Светлана заглянули в гостиную — никого; хотели через внутреннюю дверь пройти в библиотеку — но она была заперта.

— Странно, — удивилась Светлана. — Обычно мы эту дверь никогда не запираем.

Они вышли из гостиной в коридор и оттуда попали в библиотеку. В библиотеке тоже было пусто. Дверь в кабинет Грязнова была приоткрыта.

— Идите сюда, — раздался вдруг сдавленный голос Сокольского. Они вошли в кабинет.

— Вот он, — сказал Сокольский, показывая себе под ноги. Подошли ближе.

Рядом с письменным столом, неловко подвернув руку, лежал Грязнов; на левой стороне груди расплывалось алое пятно.

Светлана закрыла лицо обеими руками и громко разрыдалась. Писатель наклонился над телом:

— Он мертв! — сказал он, выпрямляясь. Обернулся к остальным и повторил:

— Он мертв!!

Все стояли в оцепенении.

— Вот тебе и репка! — загадочно выразился Сокольский.

— Так! — стал распоряжаться Писатель. — Всем немедленно выйти отсюда! Ничего руками не трогать! Вы, Людмила, отведите Светлану наверх, в ее комнату. А вы, — обратился он к Сокольскому, — стойте здесь и охраняйте кабинет, чтобы никто туда не входил. Я буду звонить в милицию. Вы знаете кого-нибудь из энской милиции?

— Конечно, — ответил Сокольский. — Майора Ломакина, начальника энского уголовного розыска. Они с Александром хорошо знали друг друга.

* * *