Энские истории

— Попрошу минуточку внимания! Сегодня, в этот особенный вечер, здесь, с нами, за этим вот столом, сидит человек, с которым я связываю свои самые сокровенные надежды. Я говорю о господине Писателе. Мне посчастливилось ознакомиться с его книгой, и — говорю вам без преувеличения — я был поражен той изобретательностью, с которой он плетет свои сюжеты. Я не мог упустить такой шанс; я собираюсь издать его книгу. Мы заключили договор. Но, потрясенный его талантом и отчасти — в счет аванса за новое произведение, я хочу преподнести ему подарок: от себя лично, и от вас, я надеюсь, хотя вы еще не знакомы с его творчеством, но наверняка скоро познакомитесь, — Грязнов перевел дух; эта путаная речь давалась ему с трудом. Он собрал кожу на лбу в мясистые складки: вспоминал, все ли сказал, ничего не забыл? Решил, что все. И, набрав в грудь побольше воздуха, закончил. — Я хочу подарить ему вот это, — он перегнулся через стол к Писателю и протянул ему маленький футляр, обитый фиолетовым бархатом.

Писатель поднялся со стула, громко ахнул, всплеснул руками; для пущей выразительности покачал головой и расплылся в широкой улыбке.

— Боже мой, Александр Владимирович! Неужели? Нет, этого не может быть! Глазам своим не верю!

Грязнов энергично встряхнул рукой с футляром: мол, бери, не тяни. Писатель осторожно взял его обеими руками и открыл; из-под мягкой крышечки брызнул сноп голубых искр; перстень был великолепен. Писатель тут же надел его на мизинец, а коробочку спрятал в карман.

— Если бы вы знали, Александр Владимирович, как я об этом мечтал! — запричитал он.

Грязнов сел на место и покровительственно махнул рукой: мол, чего там, носи на здоровье.

Выпили. Писатель тут же потребовал, чтобы все снова наполнили бокалы и предложил ответный тост: за нашего — воистину — драгоценного мецената!

Выпили еще раз.

Все сидевшие за столом были не на шутку удивлены: каждый хотя бы примерно представлял себе, сколько такая вещица может стоить. Но виду никто старался не подавать. Потребовалось какое-то время, чтобы разговор снова пошел обычным порядком.

— А о чем вы пишете? — на правах хозяйки дома первой спросила Светлана, жена Грязнова; она буквально сгорала от любопытства.

— Да так, — смутился Писатель. — Обо всем.

— Он пишет такие вещи, — подхватил Грязнов, — что не поймешь: где правда, а где вымысел. Балансирует на грани, и у него это здорово получается.

— Ой, как интересно! — восхищенно сказала Светлана. — Вы как-нибудь приходите поболтать. Я вам столько всего расскажу, столько всяких случаев из жизни… Можете описать это в своих книгах.

Писатель покраснел и потянулся за салатом.

— Да я больше на фантазию полагаюсь. Выдумываю все подряд, — сказал он, разглядывая узор на скатерти.

— Напрасно! Что там ваша фантазия! В жизни иной раз такое бывает, что и нарочно не придумаешь. Ну, например, я могу рассказать вам, как два влюбленных человека, — она со значением взглянула на мужа, — всю ночь сидели в ванной и наклеивали на кафель бутерброды с красной икрой, — и она разразилась визгливым заливистым смехом. Грязнов заиграл желваками, но она этого не замечала. — Правда, смешно? Признавались друг другу в любви, намазывали хлеб красной икрой и клеили на кафель!

— Да, это смешно, — осторожно согласился Писатель и обвел глазами присутствующих, словно искал поддержки; но никто даже не улыбнулся. — Это очень смешно, — отдуваясь за всех, повторил он.

— Можете использовать это в своем новом романе, — разрешила Светлана и кокетливо стрельнула в несчастного хитрым взглядом зеленых глаз. — Но, разумеется, не упоминая никаких имен, — и она снова засмеялась.

— А вот хотите, могу подарить вам сюжет? — вступил в разговор Сокольский.

— Я весь внимание, — отозвался Писатель, накладывая себе на тарелку новую порцию салата.

— Ну, вот представьте себе, — начал Сокольский, — живет такой парень: молодой, довольно симпатичный, но только с личной жизнью ничего не получается. Ну, в смысле, женщины не хотят с ним… Ну, вы понимаете.

— Конечно, — успокоил его Писатель. — Я понимаю.

— Ну вот. И никто ему, значит, не дает. Так он что придумал, хитрец такой? Он, значит, делает девушке предложение, она соглашается, он ее до свадьбы того… Ну, вы понимаете, что я имею в виду?

— Безусловно.

— Ага. Так вот, он ее того, а потом и говорит: зачем ты мне нужна, если ты не девственница? И свадьба расстраивается. А он-то своего уже добился! И так продолжается очень долго, пока он всех баб не… Ну, понятно. Здорово, правда? — и Сокольский заржал; кадык задергался в тощей шее.

— Интересно, — поддакнул Писатель. — Может получиться неплохая психологическая драма.

— Ну, теперь моя очередь, — взял слово Грязнов. — Вот прикинь: два человека только поженились, и в первое же лето поехали в Приэльбрусье, к родственникам жены. На своей машине. Ну, тесть там, теща — все, как положено. Кормят-поят: в общем, неплохо. Если бы еще теща получше готовила…

— Мама очень хорошо готовит, — вмешалась Светлана.