Enter

— У него есть вторая квартира, — сказала она после молчания. — Она служит ему не домом, а пристанищем для ночевок. И в последнее время он там часто останавливался. Может быть, это квартира его подружки. Но если он на самом деле — член АТР, то оборвет контакты с людьми, не входящими в группировку. Можно предположить, что у кого-то из членов группировки есть квартира или дом, где они живут вместе. Или, может быть, жилой автофургон на территории какого-нибудь кемпинга. Наверное, они постоянно меняют местопребывания, и поэтому засечь их довольно сложно, ведь они легко скрываются, не оставляя следов.

Айзенберг кивнул.

— Интересная мысль. Господин Кох, вы не могли бы распорядиться, чтобы ваши коллеги проверили кемпинги под Берлином? Пусть они возьмут фотографию Ангессера и опросят охранников территорий, не останавливался ли он у них недавно.

Кох с кислым выражением лица вытащил свой смартфон.

— Сейчас я попрошу, чтобы для вас составили список, — сказала Гильберт. — Это займет немного времени. А пока мы ждем, хотите совершить небольшую экскурсию по нашему институту, господин главный комиссар? Она поможет вам лучше понять, чем мы тут занимаемся.

— С удовольствием, — ответил он.

Она подождала Коха и повела гостей по большой вилле, в которой работало около семидесяти человек. На первый взгляд комнаты ИИИ были ничем не примечательны. В помещениях с высокими потолками и лепниной располагалось полдюжины скромных рабочих мест — каждое с двумя мониторами. Не было ни шкафов, ни полок для хранения документации. Варнхольт то и дело с любопытством заглядывал в мониторы, на которых нельзя было увидеть ничего, кроме таинственных строк кода или таблиц. Большинство сотрудников были вчерашними выпускниками, лишь единицам можно было дать больше тридцати лет. Они с любопытством смотрели на полицейских, когда те заходили к ним в кабинеты, однако ничего не спрашивали. Айзенберг заметил, что в их присутствии люди практически не разговаривали друг с другом.

— Вот здесь работал Меллек, — сказала Гильберт, когда они зашли в небольшой угловой кабинет, из окна которого открывался вид на прекрасный ухоженный сад.

Обстановка здесь была еще более спартанской, чем в других кабинетах. Сложная компьютерная графика, напоминавшая лист папоротника, была единственным украшением.

— Можно осмотреть его компьютер? — спросил Варнхольт.

— К сожалению, требования безопасности запрещают предоставлять посторонним доступ к нашим компьютерным системам, — ответила Гильберт. — Но вам бы это ничего не дало. Пойдемте, я покажу вам святая святых.

Она отвела их в коридор и оттуда — в подвал. Серая металлическая дверь без ручки преграждала путь. Гильберт приложила палец к небольшому экрану рядом с дверью и набрала восьмизначный числовой код. Дверь открылась автоматически. Они прошли в узкий коридор, по левую сторону которого за стеклянной перегородкой был кабинет, в котором сидел мужчина и недовольно смотрел в три монитора, стоявшие перед ним. Гильберт его поприветствовала и открыла дверь по правую сторону. Им навстречу вырвалось монотонное жужжание и прохладный поток воздуха.

Удивительно большое помещение было заполнено рядами металлических стеллажей, за стеклом которых моргали черные ящики. Толстые кабели опутывали стеллажи и уходили под потолок.

— Вот это наша центральная компьютерная система из 1024 блоков обработки, каждый с четырьмя процессорами. Их максимальная суммарная вычислительная мощность достигает пятнадцати терафлопс — пятнадцать триллионов вычислений в секунду, примерно в два раза больше, чем у самого быстрого на 2000 год компьютера в мире. Однако на сегодняшний день наш кластер уже не «самый-самый», чемпион находится в США и считает быстрее нашего в пятнадцать тысяч раз.

Айзенбергу эти числа ни о чем не говорили, зато Варнхольт присвистнул.

— Пятнадцать терафлопс — невероятная вычислительная мощь. Зачем вам столько?

— Пойдемте, я покажу.

Они вышли из подвала и вернулись к входу, где их встретила помощница Гильберт. Она провела их в соседнюю комнату. Там оказалось несколько похожих на экспонаты музея современного искусства элегантных алюминиевых колонн со встроенными мониторами и клавиатурами.

— Это шоу-рум для посетителей, — объяснила помощница. — Здесь вы можете самостоятельно опробовать наши разработки. Вот там, например, L-Bot, чат-бот, который демонстрирует возможности искусственного интеллекта для общения на естественном языке.

Она указала на монитор, на котором светилась изображенная несколькими штрихами анимированная рожица, чьи «глаза» с любопытством «смотрели» на посетителей.

— Привет, L-Bot, — сказала Гильберт.

— Привет, Регина, — ответила машина металлическим дребезжащим голосом, каким озвучивали роботов в старых научно-фантастических фильмах. — Кого ты привела сегодня?

— Посетителей из полиции, — ответила она.

— Полиция — твой друг и помощник[38]. Они ведь не для того пришили, чтобы меня арестовать?

— Нет, если будешь вести себя прилично.

Айзенберг взглянул на Варнхольта. Неужели Гильберт заранее заготовила этот диалог на случай их прихода?