Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К

— Есть встречи, которые имеют значение, и есть встречи, которые значения не имеют, — мягко, даже немного нараспев говорит Ада. — Встречи, которые имеют значение, случаются не просто так, от фонаря, а зачем-то. Событие, ради которого произошла наша встреча, уже случилось. Следовательно, наше дальнейшее общение будет, возможно, приятным, но бессмысленным. Хуже того, потакая желанию оставить все как есть, можно все испортить. Это — правило. Запомни его, пригодится еще.

Ужас состоит в том, что я каким-то образом знаю, что Ада права. О чем, собственно, она толкует — не понимаю, но нутром чую: так оно и есть. Это хуже всего: я-то ее переубедить намеревался. Выторговать хотя бы возможность позвонить, если совсем уж невмоготу станет, если почувствую, что мою жизнь снова пора спасать. У Ады это отлично получается, хотя, казалось бы, не ее это специализация...

— А какое событие случилось? — спрашиваю. — Их вообще-то было немало.

Настроение у меня — хоть волком вой, но любопытство — страшная сила. По крайней мере, мое любопытство.

— По твоей милости я выяснила, что некоторые вещи, которые я считала собственным вымыслом, абсолютно реальны, — с энтузиазмом докладывает Ада, радуясь не то изложенному факту, не то возможности переключиться на вторую скорость: маршрутный автобус, за которым мы следуем, пополз немного резвее.

— Ты... сны имеешь в виду? — уточняю.

— В част-нос-ти, — чеканит она. — Я была сегодня на этой твоей улице Маяковского. Странно: сколько лет в этом городе живу, а никогда раньше туда не сворачивала. Без надобности как-то было...

— И что? — спрашиваю, содрогаясь от предчувствия ответа.

— А то. Троллейбусных проводов там, конечно же, нет, как ты и говорил. Но одно рогатое чудовище мимо меня проползло. Не остановилось, правда. Очевидно, это сервис для избранных. Зато сразу стемнело... ну, не то чтобы совсем стемнело, а нечто вроде сумерек случилось — это сразу после полудня, каково?! И подворотни там интересные, на этой улице: куда только они не ведут... Я туда особо не совалась: знала, что из таких мест не всегда удается вернуться к обеду, а мне тебя выпустить надо было... ну и еще кое-какие дела уладить, по мелочам. А подворотенки-то сладостные!.. Исследуй как-нибудь на досуге, если с духом соберешься.

— Щас, — саркастически усмехаюсь, — побежал уже... Да я теперь эту улицу за пятнадцать кварталов обходить буду!

— Вот! Это в тебе самое ужасное, — сочувственно вздыхает Ада.

— Что такого ужасного ты во мне обнаружила?

— А вот, смотри... нет, погоди, я закурить хочу, — она бесцеремонно достает из моего кармана пачку сигарет, берет одну, неумело, но с некоторым остервенением прикуривает, и я замечаю, что руки ее дрожат. — Мы с тобой оба были на этой улице, и оба натерпелись там страху. Только я теперь собираюсь отправиться туда еще раз, ночью. А ты, скорее всего, из города сбежишь, чтобы случайно в какое чудо ногой спросонок не вляпаться. Сбежишь ведь?

— Не знаю еще. Может и сбегу.

Про себя я в этот момент уже твердо знал: еще как сбегу! Как, куда, надолго ли — на сей счет у меня не было никаких планов. Но подальше от этого города, темная сторона которого, сотканная из чужих опасных фантазий, в последнее время повадилась предъявлять на меня права.

— Понимаешь, какое дело, — печально говорит Ада, — если бы ты не свалился мне на голову, я бы никогда не узнала, что каждому выпадает шанс наяву прогуляться по лабиринтам собственных снов. Ты словно бы дал мне ключ от двери, ведущей в лучшую из моих комнат. Комната-то моя собственная, а ключ от нее почему-то был у тебя. И знаешь, что? Думается мне, ты просто создан для того, чтобы раздавать такие ключи посторонним людям. Выпускать птиц из клеток, распахивать заколоченные окна, взламывать потайные двери, и все в таком роде. Но ты никогда не сможешь сделать это для себя самого. Когда-нибудь ты так и умрешь, сжимая в руках связки чужих ключей... И это глупо, по-моему. Но так уж ты устроен.

— Это еще одно пророчество? — ядовито спрашиваю. — Развелось пророчиц на мою голову... Я почему-то разозлился. Очень мне не понравилось все, что она говорила. Так не понравилось, что теперь я хотел выйти из ее машины прямо сейчас. Пусть катится, куда пожелает, пусть себе снует по подворотням улицы Маяковского, заодно и пару-тройку графоманов прирежет, их в тамошних кофейнях толпы тусуются... да и местным алкашам какое никакое, а развлечение... Дура сумасшедшая. Ненавижу.

— Ты меня сейчас ненавидишь, потому что знаешь: я сказала правду, — мягко говорит Ада. — Хочешь выйти здесь, выходи, я сейчас сверну в правый ряд... Только потом, когда перестанешь злиться, подумай вот о чем: возможно, я ошибаюсь, и когда-нибудь ты обнаружишь в связке свой собственный ключ и решишься им воспользоваться. Может статься, ты воспользуешься им мне назло — ну и замечательно! Спроси любого пророка: чего он хочет больше всего на свете? Чтобы его пророчества не сбывались — так-то! Вот и я надеюсь, что мое не сбудется.

Глава 28. Аю