Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К

Конечно, он учил меня не только фотографии, хотя этому непростому ремеслу было уделено немало внимания. Но в перерывах между занятиями Торман учил меня высокому искусству существования взрослого человека среди других взрослых людей. Краткий курс молодого бойца с тягомотной совковой повседневностью охватывал чуть ли не все аспекты бытия: Сашка учил меня стильно одеваться (до встречи с ним я вечно таскал нечто купленное родителями «на вырост», так что даже фирменные джинсы висели на мне мешком) и пристойно стричься (в этом вопросе теоретические знания были бесполезны, поэтому он просто отвел меня к одной из своих женщин, которая в совершенстве владела искусством ухода за черепными газонами). Именно Сашка внушил мне, что джентльмена делают ботинки: дескать, хоть в банном халате на улицу выходи, но обувь должна быть безупречной; он же весьма бесцеремонно, зато доходчиво разъяснил, чем отличается мужчина в чистых носках от мужчины в грязных. Без его дружеских консультаций я бы вряд ли так быстро и безболезненно отмазался от армии, да и родительский дом не решился бы покинуть на следующий же день после выпускного вечера. Благодаря Торману я стал вольной пташкой, начал вести богемный образ жизни прежде, чем обучился к месту употреблять сие словосочетание, и, конечно, был куда более свободным человеком, чем мои ровесники. Пару раз в неделю шеф брал меня с собой на какую-нибудь халтуру: чаще всего мы фотографировали человекообразных приматов на свадьбах, юбилеях и прочих кошмарных гульбищах, но случались и более серьезные заказы. Однажды мы снимали на слайды выставку в Археологическом музее, в другой раз — корабли в порту (я так и не понял, кому и зачем они понадобились); случалось нам неделями бродить по старым городским кладбищам в поисках экстравагантных надгробий, фотографировать породистых кошек на городской выставке и чернокожих студентов университета на фоне первого их в жизни снега. Да чего только не было!

К девятнадцати годам я начал работать самостоятельно, не забывая, конечно, отстегивать Торману за посредничество: предпринимательская жилка у меня отсутствовала напрочь, крутиться, договариваться, искать и находить заказы я так и не научился. Зато примерно в то же время я почти перестал прислушиваться к его житейским советам: я взрослел очень быстро, а Сашкины премудрости оставались прежними и годились только для ранней, уже снятой с эксплуатации модели «Макс-1»; он, впрочем, и сам это понимал. Его покровительственная дружба как-то незаметно превратилась в необременительные приятельские отношения; для дела, как выяснилось, это было даже полезно. Моих заработков в ту пору с лихвой хватало, чтобы оплатить аренду мансарды в дачном районе города, эпизодически подновлять гардероб, регулярно мучить собственный организм испражнениями зеленого змия, откармливать пломбиром все живые существа, обладающие женскими первичными половыми признаками, и при этом — самое главное! — не терять ежедневно восемь часов своей единственной и неповторимой жизни на бессмысленную барщину в каком-нибудь учреждении. Даже зловещая статья за тунеядство мне не грозила, пока Сашка не разгромил родное фотоателье, неосторожно отправившись на работу в самый разгар очередного запоя. После этого подвига ему пришлось забрать из кормушки не только свои, но и мои документы. Следует, впрочем, отметить, что мудрый Торман устроил свой маленький Апокалипсис аж в восемьдесят восьмом году. К этому моменту нравы заметно смягчились, и ментовские страсти вокруг нетрудового народа поутихли: не до нас уже стало...

По правде говоря, в последние пару лет дела наши шли не так гладко, как прежде. Думаю, дело в том, что времена менялись слишком быстро, даже шустрый Торман не успевал к ним приспосабливаться. А я был слишком ленив, чтобы отправляться в самостоятельное путешествия по бизнес-джунглям. Я уже привык к тому, что деловые вопросы решаются без моего участия; да и витальная сила Сашкиной харизмы была такова, что сомнений в его бытовом могуществе у меня не возникало, а неудачи наши казались явлением временным и безобидным, своего рода «отпуском за свой счет».

Глава 30. Бахт

Чтобы вернуть обратно, или пригласить Бахта... в начале нового года совершают особые церемонии: девушки садятся на кочерги и скачут на них, старухи выходят из дома с посохами, стучат по земле и особыми заклинаниями просят Бахта вернуться в их дом.