Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

В обоих случаях герой зарекается: «Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну» = «Я даже прорывался в кабинеты / И зарекался: “Больше — никогда!”»; немеет от мучений, которым его подвергают судьба и «черный человек»: «А горлом немею» = «И я немел от боли и бессилья»; и тащит свою ношу: «Судьбу на закорки / Взвалю я и с горки / Пьянчугу влачу» (АР-17-130) = «И худо-бедно, но тащил свой воз» (кроме того, характеристика худо-бедно вновь напоминает черновик «Песни о Судьбе»: «Живу, как умею»; АР-17-130).

Примечательно также, что судьба склоняет лирического героя к эмиграции: «Мол, я бы в Нью-Йорке / Ходила бы в норке, / Носила б парчу». И такую же цель будут преследовать кликуши в «Моем черном человеке»: «Пора такого выгнать из России! / Давно пора, — видать, начальству лень». Между тем герой говорит, что его судьба «беспомощна, больна», а о себе он скажет: «И я немел от боли и бессилья», — как уже было в «Песне микрофона», в «Балладе о ненависти» и в «Гербарии»: «Я бессилен — чудес не бывает» (АР-3-170), «Мы в плену у бессилия бьемся сейчас» (АР-2-202), «Лежу я обессиленный» (АР-3-14). Опять налицо взаимозаменяемость лирического героя и его судьбы.

***

В главе «Конфликт поэта и власти» мы выдвинули гипотезу о политическом подтексте песни «Про Мэри Энн» (1973): Мэри Энн = персонифицированная власть (с. 373, 374). Но эта героиня имеет общие черты и с судьбой лирического героя: «Толстушка Мэри Энн была» = «Ты же — толстая, в гареме будешь первая!» («Две судьбы»); «Так много ела и пила. / Что еле-еле проходила в двери. <…> Спала на парте Мэри / Весь день, по крайней мере» = «Она, когда насытится, всегда подолгу спит» («Песня о Судьбе»)[2521]; «Но в голове без перемен / У этой глупой Мэри Энн» (АР-1-133) = «“Кто здесь?”. Дура отвечает: / “Я — Нелегкая!”» («Две судьбы»; АР-1-14).

Интересные сходства обнаруживаются между предводителями дикарей (вождем и колдуном) в «Песенке про Кука» и Кривой с Нелегкой в «Двух судьбах»: «Ди-карий вождь — он целый день палил из лука» (АР-10-170) = «На подмогу мне живая кривоногая Кривая, / одичалая» (АР-1-20); «Есть вариант, что ихний вождь Большая Бука…» = «И огромная старуха…»; «…Что всех науськивал колдун — хитрец и злюка» /5; 109/ = «Хохотнула прямо в ухо, / злая бестия. <.. > Вдруг навстречу нам живая / Колченогая Кривая — / морда хитрая».

Если в черновиках «Песенки про Кука» сказано, что «всюду — искривленья, аномалии» /5; 433/, то в «Двух судьбах» появится их источник — Кривая, ставшая судьбой лирического героя.

В ранней песне «в полном мраке жили дикари» (АР-10-172), а в поздней лирический герой скажет: «Я бреду во тьме кромешной» (АР-1-18). Поэтому закономерно, что совпадает образ Кука с образом лирического героя: «Открывал до жизни жадный Кук» /5; 432/ = «Не до жиру — быть бы жИвым!»; «Подплывал покойный ныне Кук» = «Плыл, куда глаза глядели, — / по течению»; «…и на реку, / Появился Кук, / Сделав полный круг / по шарику» (наброски; весна — лето 1972 /5; 433/) = «Огляделся — речка рядом» (АР-1-22); «Вместо крови дал им пить вино» /5; 433/ = «Я воскликнул, наливая: / “Вывози меня, Кривая!”».

Тождество «судьба = власть» можно проследить также, сопоставив «Песню о Судьбе» с трилогией «История болезни» (оба произведения датируются 1976 годом).

Если Судьба лирического героя «схватила за кадык», то так же поступил и главврач: «Вот в пальцах цепких и худых / Смешно задергался кадык».

Судьба атакует героя сзади: «И, сзади прыгнув на меня…» (этот же мотив встречается в стихотворении «Вооружен и очень опасен»: «Судьба заходит со спины»; АР-13-188), — как и врачи: «Ко мне заходят со спины / И делают укол».

Помимо того, они хватают героя за шею: «Не надо за шею!» = «Мне обложили шею льдом». И поскольку ему обложили шею льдом, в «Песне о Судьбе» он скажет: «А горлом немею» (вспомним также песню «Отпустите мне грехи / мои тяжкие…», 1971: «Горло смерзло, горло сперло: / Мы — покойники»). От всего этого героя охватывает тоска: «Морока мне с нею: / Я оком тускнею, / Я ликом грустнею» = «Но тут смирят, но тут уймут — / Я никну и скучаю», и он попадает в одинаковую ситуацию: «Бывают дни — я голову в такое пекло всуну…» = «Жар от меня струился, как / От доменной печи», — и ведет себя одинаково: «И петь не хочу. <.. > Без водки пьянею — / Мне всё по плечу» (АР-17-130) = «Идешь, бывало, и поёшь — / Все волны до колен» (АР-11-58); «Я чувствую: смею / Пойти к палачу» (АР-17-130) = «Вдруг — хвать! — на стол тебя, под нож, — / Допелся, черт возьми!» (АР-11-58); «А сам я наглею, / Врываюсь в аллею» (АР-17-130) = «Яобнаглел и закричал: / “Бегите за бутылкой!”» /5; 386/.