Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

Но ярче всего связь судьбы с советской властью прослеживается при сопоставлении с медицинской трилогией «Двух судеб» (1977).

И врачи, и Нелегкая появляются внезапно и обладают одинаковой внешностью: «Огромный лоб возник в двери» /5; 77/, «И мне готовила укол / Сердитая карга» /5; 386/ = «И огромная старуха / Хохотнула прямо в ухо, / злая бестия». Причем если старуха «хохотнула», то и врачи смеются над героем: «Всё разом хохотало» /5; 382/, «И грохнул персонал» /5; 388/ = «И хихикали старухи / безобразные» /5; 462/[2522].

К тому же эти «безобразные старухи» мало чем отличаются от «рыжей чертовки». Таким образом, врагами лирического героя оказывается нечистая сила: шабаш и чертовка («Ошибка вышла») и Кривая с Нелегкой — «злой бестией» («Две судьбы»).

Герой одинаково обращается к врачам и к двум судьбам: «Вы, как вас там по именам?» = «“Кто здесь?” Слышу — отвечает: / “Я, Нелегкая!”», «Я спросил: “Ты кто такая?” / А она мне: “Я — Кривая…”». Причем главврач является «полномочным представителем» этой Кривой: «А он кряхтел, кривился, мок…».

В песне «Ошибка вышла» герой предстает «с похмелья», а в «Двух судьбах» выпивает: «Лежал я, голый, как сокол» /5; 390/, «И это был не протокол: / Я перепил вчера» /5; 400/ = «Ялежал, чумной от браги. / в отключении» /5; 460/.

В обоих случаях герой упоминает свое «нутро»: «Когда давили под ребро, / Как ёкало мое нутро]» = «А во мне нутро от браги / всё хихикает» /5; 456/, «Мне ж — нутро не позволяет / трогать женщину…» /5; 458/; и у него возникают проблемы со зрением и слухом: «Уже я свой не слышу крик, / Не узнаю сестру» = «Я кричу, не слышу крика <…> вижу плохо я». А кроме того, он испытывает страх: «По телу ужас плелся» = «Не вяжу от страха лыка», — связанный с приближающейся смертью: «Я едва живой остался» («Диагноз»; АР-11-52) = «Блажь нашла — остаться жйвым» («Две судьбы» /5; 463/); «И, конечно, испугался — / Думал, до смерти забьют» (АР-11-52) = «Влез на горб к ней с перепугу, / Но Кривая шла по кругу…» (единственное различие связано с тем, что в песне «Ошибка вышла» герой говорит: «Но не поверил я ему» /5; 381/, - а в «Двух судьбах» он скажет: «Я поверил с перепугу»; АР-1-6; хотя еще в песне «Корабли постоят…» поэт заявлял: «Я не верю судьбе, а себе — еще меньше»).

Если в песне «Ошибка вышла» героя избивают, то такую же возможность он предполагает и при встрече с Нелегкой: «Когда ударили под дых, / Я — глотку на замок» /5; 387/ = «Ну, как вздумает отвесить /мне затрещину?!» /5; 458/.

Поэтому и врачи, и Нелегкая характеризуются им одинаково:

1) «Колите, сукины сыны, / Но дайте протокол!» = «И ты, маманя, сучья дочка, / На-ка выпей полглоточка…» (как мы знаем, поэт часто называет представителей власти словом «суки» — глава «Высоцкий и Ленин», с. 22 — 24);

2) «Но чья-то гнусная спина / Ответила бесстрастно» (АР-11-40) = «Вот споткнулась о коренья, / От большого ожиренья / гнусно охая»;

3) «А он кряхтел, кривился, мок» /5; 78/, «А доктор бодро доктор сел за стол, / Икнул осатанело» /5; 383/ = «А она сопит, икает» /5; 461/.

Однако действия главврача напоминают поведение не только Нелегкой, но и Кривой: «Но и врач не лыком шит — / Он хитер и осторожен» = «Вдруг навстречу нам живая / Колченогая Кривая — / морда хитрая»

И главврач, и Кривая обещают лирическому герою спасение и обращаются к нему, используя похожую лексику: «Смени, больной, свой быстрый бег / На здравый смысл больничный!» /5; 375/ = «Ты, — кричит, — стоишь над бездной, / Я спасу тебя, болезный» /5; 459/ (а «над бездной» герой находился и в «Истории болезни»: «Я лег на сгибе бытия, / На полдороги к бездне, / И вся история моя — / История болезни»; похожа даже рифма в этих цитатах: «бездной — болезный» и «бездне — болезни»).

В песне «Ошибка вышла» герой говорит о своем состоянии во время пыток: «И слезы с искрами из глаз» (АР-11-39). Поэтому Кривая скажет ему: «…слёзы вытру я!».