Энцо Феррари. Биография

Когда Сёртис прибыл в Ле-Ман, его проинформировали о том, что к ведущей машине также приписан Лудовико Скарфиотти, получивший роль третьего, «резервного» пилота» в компанию к самому Сёртису и Парксу. Это решение подразумевало, что в Маранелло не считают Сёртиса достаточно подготовленным к гонке и не думают, что ему по силам преодолеть всю дистанцию с одним-единственным напарником. Это оскорбление запустило механизм, разрушивший отношения Большого Джона с Ferrari. Сёртис потребовал, чтобы Скарфиотти убрали из состава, но Драгони — а потом и сам Феррари по телефону — решительно отказал. Раздраженный Сёртис собрал свои вещи и отбыл в Англию. Это был конец, и вновь очередной чемпион мира покинул мир Ferrari в гневе и озлоблении. Его тут же наняла команда Cooper-Maserati, а впоследствии Джон организовал и собственную формульную команду, выступавшую, впрочем, весьма посредственно.

Тщательно отлаженная сеть сторонников Scuderia и жаждущих выслужиться подхалимов незамедлительно начала распускать слухи о том, что Сёртиса уволили из команды за разнообразные нарушения, включая жалобы прессе, неподчинение и мнимую деградацию в плане мастерства, якобы случившуюся после аварии в Моспорте. Утверждалось, что Франко Гоцци, помощник Феррари, должен был уволить Сёртиса после Гран-при Бельгии, но победа англичанина отложила принятие решения. Затем случился скандал на разминке в Ле-Мане, который, как утверждала клика приближенных Феррари, и привел к увольнению гонщика. Точно известно, что Сёртис ушел сам, но корпоративная гордость в Маранелло не могла смириться с таким унижением, как добровольный уход из команды бывшего чемпиона мира. Всюду во всеуслышание заявлялось, что его уволили.

Несмотря на внутренние противоречия и санкционированную заводом кампанию по дезинформации, Феррари в типичном для себя стиле все же опубликовал приторное, бесхитростное посвящение Сёртису, в котором выразил глубокое сожаление в связи с потерей такого гонщика и пожелал своему бывшему пилоту всего наилучшего. Со стороны все выглядело так, что «Коммендаторе» чуть ли не самолично купил Сёртису билет первым классом до Лондона. Не совсем так. Позже в том сезоне Джон Франкенхаймер снимал сцены для Гран-при в Монце, специально для этой цели заняв автодром на целый день. Феррари приехал понаблюдать за съемками. Потом вдруг появился Сёртис на своем «Cooper-Maserati» и попросил разрешения сделать несколько тестовых кругов. Франкенхаймер был не против, но Феррари не только не захотел разговаривать со своей бывшей звездой, но и решительно запретил ему пользоваться трассой в своем присутствии.

Отъезд Джона Сёртиса из Модены также породил скандал в семействе Феррари. В тот момент Энцо по-прежнему жонглировал своими отношениями с Лаурой и любовницей Линой Ларди. Эта деликатная ситуация в любой момент грозила обернуться тотальным хаосом. Порой она вытекала в открытую войну, как случилось в ситуации с отъездом из города Большого Джона. Он жил в квартире на симпатичной зеленой улице Виале Витторио Венето, и это жилье ему оплачивал Феррари. В тот день, когда гонщик вернулся в Англию, Феррари позвонил своей старой подруге — супруге журналиста, с которым был знаком много лет, — и проинструктировал ее забрать ключи от квартиры Сёртиса и передать их, как она подумала, Лауре. Так она и поступила, забрав ключи у Сёртиса и прилежно доставив их в Маранелло. Там она разыскала Лауру, обедавшую в «Cavallino». Она передала ей ключи, и в мгновение ока лицо Лауры исказила гримаса ярости. Спустя несколько часов женщине позвонил сам Феррари: он визжал, осыпая ее ругательствами.

Маленькая, но очень боевитая женщина тоже была родом из Модены и отлично знала о слабостях Феррари. Вдобавок она не терпела от него хамского отношения, и потому начала кричать в ответ. Наконец, из истерического ора, кипевшего в телефонной трубке, удалось отсеять все лишнее, и тогда стало ясно: Феррари хотел, чтобы она передала ключи Лине, а не Лауре. Он планировал перевезти ее и Пьеро в квартиру, освободившуюся с отъездом Сёртиса. Когда Лаура получила в руки ключи, она тут же поняла, что к чему, и набросилась на Феррари, как раненый бенгальский тигр. Вот какими рисками оборачивались попытки усидеть разом в двух домах, стоявших в Модене по соседству.