Энцо Феррари. Биография

Коллекционирование его автомобилей превращалось в квазирелигию. Главной иллюстрацией этого был француз Пьер Бардино, чьи владения величиной в 375 акров в Обюссоне, что в двухстах километрах к югу от Парижа, были превращены в настоящую святыню Ferrari: там располагались трехкилометровый гоночный трек, музей, ставший домом для бесценной коллекции автомобилей Ferrari, и мастерская по ремонту и восстановлению машин, в которой трудились эксперты-механики. Другие тоже будут превращать почитание его автомобилей в буквальном смысле в фетиш, хотя конкретно Бардино пользовался уникальной привилегией — завод оказал ему честь приобрести несколько своих редких моделей для коллекции. Но несмотря на эту дань уважения, Энцо Феррари никогда не проявлял ни малейшего интереса к посещению музея Бардино или даже к тому, чтобы начать собирать собственную официальную коллекцию автомобилей, вплоть до последних нескольких лет до своей смерти. Даже в 80-летнем возрасте славные успехи прошлого были для него лишь фундаментом, на котором можно было бы возвести мечты о будущем. В 1978 году эти мечты бесспорно держались на громадном мастерстве кипучего энтузиаста Жиля Вильнёва. Если какой-то человек из живущих и напоминал собой реинкарнацию Тацио Нуволари, то им был этот бывший гонщик на снегоходах из Квебека. Феррари мгновенно понравился этот молодой человек. Он был простолюдином, одним из немногих пилотов Формулы-1, добившихся успеха благодаря чистому таланту, без поддержки богатой семьи. Он был открытым и неприхотливым, жаждущим действа, всегда готовым пилотировать любую машину на пределе контроля и не знавшим нерешительности. Казалось, что его конституция просто противоречит тому, чтобы пилотировать машину как-то иначе, кроме как на полной скорости, однако при всем этом он был бескорыстным командным игроком, готовым подчинить свою дикую, необузданную скорость интересам команды, чтобы, например, гарантировать своему партнеру высокий финиш — так он поступит не один раз. Конечно, он уйму раз разбивал машину в авариях, особенно по ходу своего первого сезона. Его чрезмерная страсть и энтузиазм уничтожили несколько дорогостоящих машин и временами приводили Феррари в такую ярость, что он даже ненадолго задумывался о том, чтобы избавиться от канадца. Но его энергичность, его преданность и главным образом его ослепительно быстрая езда сохраняли ему место в команде. Бесспорно, Жилю Вильнёву была уготована судьба стать последним великим фаворитом Энцо Феррари: в личном пантеоне бессмертных пилотов «Коммендаторе» помимо Вильнёва были такие люди, как Нуволари, Ги Молль, Питер Коллинз, Стирлинг Мосс и другие.

Сезон 1978 года получился почти что катастрофическим. Ройтеманн, которого никогда целиком не удовлетворяла ни одна гоночная машина, казалось, чувствует себя некомфортно рядом с Вильнёвом, то и дело наступавшим ему на пятки. Новичок Пиччинини в свой первый сезон был еще слишком наивен и неискушен в политических интригах команды, чтобы суметь взять ситуацию под свой контроль. Вильнёв в значительной степени спас репутацию слабеющей команды победой в своем родном Монреале, где на коварном полотне трассы на острове Нотр-Дам проходил канадский Гран-при. Тем самым он обеспечил себе место в составе на следующий сезон и незамедлительно приобрел статус героя в глазах своих земляков-квебекцев. Ройтеманн же, напротив, стремительно двигался к выходу. Он громко жаловался на новое шасси «312T3», разработанное Форгьери, и его недостатки по части устойчивости, которой ему явно не хватало в сравнении с новыми болидами из Англии, работавшими по принципу граунд-эффекта. Но широкий оппозитный V12, конкурировавший на соревнованиях вот уже девятый сезон подряд, не подходил новой технологии граунд-эффекта, и в конюшне стали задумываться о проектировке нового двигателя. Но чтобы пилот в открытую ныл и жаловался на качество техники — на такое в Маранелло был наложен строжайший запрет, и потому было очевидно, что долго аргентинец в команде не задержится.

Главным кандидатом на его место был суровый южноафриканец по имени Джоди Шектер. Избавившись от своей репутации быстрого, но склонного попадать в аварии новичка, он провел несколько блестящих сезонов в составе частной команды Walter Wolf. Шектер был известным одиночкой, целиком и полностью преданным делу пилотом, не тратившим времени на общение с прессой, тонкие пиар-ходы и заигрывания со спонсорами. После завершения карьеры он объяснил, что считал все эти вещи факторами, отвлекающими от главнейшей миссии — побед в гонках — и сказал, что не хотел показаться невежливым. Но в пиковые годы карьеры Шектера его репутация как предельно прямолинейного и целеустремленного затворника-профессионала была известна всем, и всеми принималась.