Энцо Феррари. Биография

Спустя считаные недели Англия и Франция вступили в войну, а вот Италия оставалась наблюдать со стороны вплоть до следующего года. Чиано долгое время противился альянсу с Гитлером и сумел убедить Муссолини в том, что его армиям недостает, по меньшей мере, 17 тысяч тонн важнейших военных материалов. Также он предупредил дуче, что даже если бы эти материалы имелись, стране все равно бы не хватило поездов и грузовиков для их эффективной транспортивки.

Следовательно, Италия была обречена пребывать в своего рода квази-мирном забытьи вплоть до июня 1940 года. Немцы провели свою последнюю автогонку в Белграде, Югославия, спустя два дня после вторжения в Польшу. Тацио Нуволари победил на своем «Auto Union», после чего всепобеждающие немецкие машины были возвращены домой и помещены в гаражи. Тот факт, что Alfa Romeo продолжала строить и тестировать гоночные автомобили как минимум до 1941 года, когда страна уже год как пребывала в состоянии войны, свидетельствует лишь о неверно расставленных приоритетах итальянцев.

К тому времени Энцо Феррари уже давно покинул компанию. Его почти двадцатилетняя связь с Alfa Romeo — сам он именовал ее более подходящим словом «пуповина» — была разорвана в конце 1939 года. Гоббато уволил его. Разные биографы избегали использовать это слово, предпочитая упирать на то, что он ушел по своему собственному желанию или, по крайней мере, по обоюдному согласию. Сам Феррари, впрочем, был далеко не так робок. Он писал: «Разногласия, таким образом, стали непреодолимыми и привели к моему увольнению».

ЭТО БЫЛ КОНЕЦ. FINIT, ЭНЦО ФЕРРАРИ СОБРАЛ СВОИ ЧЕМОДАНЫ И ВОЗВРАТИЛСЯ В МОДЕНУ.

Рикарт, победивший в этой схватке, остался, как и Коломбо, и все остальные, за исключением Массимино, также покинувшего предприятие. Кровопускание внутри Alfa Corse было большим событием в крошечном мире автоспорта, но, разумеется, оно стало ничтожным по своей значимости в сравнении с тем пожарищем, что уже разгорался в Польше и постепенно начинал распространяться по всей Европе. Но даже в тот момент, когда едкий запах кордита начал медленно распространяться южнее альпийских пиков, Энцо Феррари планировал еще один, последний акт неповиновения перед тем, как Италия погрузилась в войну. Он будет называть его «Tipo 815». Остальные окрестят его первой «Ferrari».

Глава 8

Увольнение Энцо Феррари из Alfa Romeo очевидно нанесло гораздо более ощутимый урон его самолюбию, нежели банковскому счету. По его собственному признанию, выкуп заводом Scuderia и последующие выплаты за разрыв отношений обеспечили ему крепкую финансовую базу. Более того, его автоспортивное предприятие было успешно, даже когда машины «Alfa» были неконкурентоспособными. «Стартовые деньги» и выгодные спонсорские контракты обеспечивали платежеспособность конюшни и позволили ему накопить сбережения, которые обеспечили прочное положение по возвращении в Модену. Он по-прежнему вел жизнь простого человека и все так же жил в маленькой квартире на втором этаже старого здания Scuderia на Виале Тренто и Триесте вместе с Лаурой и Дино, которому теперь было семь лет и который уже начал проявлять интерес к машинам, поглощавшим всю жизнь отца.

Энцо Феррари мог взглянуть на прошедшие двадцать лет с большим удовлетворением. Он начал с нуля, если не считать крошечное наследство, доставшееся от отца, и посредством тяжелой работы и врожденной наглости стал серьезной фигурой в мире международного автоспорта. В 41 год он пользовался уважением ровесников и коллег, а уважение — важнейшая составляющая образа итальянского мужчины. В своем родном городе он был известен как состоятельный и известный Borghese. Scuderia была своего рода ориентиром, и жители Модены уже привыкли к тому, что среди прохожих на улицах их города можно встретить не только знаменитых гонщиков вроде Нуволари и всеми любимого покойного Кампари, но также важных аристократов и известных фашистов.

Однако из-за увольнения из Alfa Romeo, породившего своего рода местечковый скандал в итальянской спортивной прессе, на репутацию Энцо легло пятно позора. Некоторое утешение ему принесли новости о том, что его уход спровоцировал маленький дворцовый переворот в Alfa Corse, и тот факт, что Энрико Нарди, Федерико Гиберти и Альберто Массимино вскоре появились в Модене, заняв его сторону в конфликте. Они тоже стали жертвами кровопускания, хотя другие близкие соратники Феррари вроде Коломбо и Бацци оставались в Милане на всем протяжении войны.