Эовин. Выбор воительницы

– К западу отсюда не так много дорог, и вы как раз держитесь этого направления. – Она умолкла, задумавшись. – У нас неподалеку есть безопасное убежище. Там вы можете отдохнуть и высушить вещи, а завтра, если пожелаете, я проведу вас в пункт назначения по горным тропинкам. Двигаться по торговым путям сейчас небезопасно. С каждым днем охотников за головами, преследующих вас, становится все больше. Им плевать, на чьей стороне правда, важно лишь, кто больше заплатит. Удивительно, что вы до сих пор невредимы.

Гвидион посмотрел на мать, которая терпеливо ждала его решения, затем на Эллин, которая съежилась на своей лошади. Обе промокли до нитки и замерзли, у девочки от холода уже посинели губы. Несколько часов в тепле и ночь без посторонних взглядов точно пойдут им на пользу. А там он решит, принимать ли предложение незнакомой охотницы.

– Согласен, – кивнул Гвидион. – Что там за убежище? Где оно?

– Это старый охотничий домик. Если поторопимся, то будем там через полчаса. – Она пришпорила коня, и тот послушно тронулся с места.

Гвидион бросил неуверенный взгляд на свою мать.

– Что ты о ней думаешь?

– Она охотница Арии, – мягко произнесла королева. – Богиня всегда нас защищала.

Глава 8

Эовин потянулась к очередной небольшой расщелине, уцепилась за камни и решительно подтянулась. На кончиках пальцев остались небольшие порезы, но ее это не останавливало. Мышцы рук напрягались, пока нога искала опору. Все-таки приятно было снова чувствовать, что полностью владеешь собой и своими силами. По спине сбежала капля пота, заставив Эовин усмехнуться.

На самом деле спускаться в ущелье, чтобы искупаться, оказалось глупой затеей. Когда наконец взобралась на вершину скалы, она вновь вспотела и измучилась. Зато неплохо потренировалась. Почему-то хотелось доказать Фируниану, что не зависит от него. И даже без крыльев, которыми он так гордился, при желании сумела бы сбежать. Эовин уже трижды спускалась к воде и поднималась обратно к хижине. И с каждым разом становилось все легче преодолевать этот путь.

До истечения обещанного срока оставался еще день. После этого она собиралась уйти. Секунда в секунду.

Эовин так и не поняла, зачем все это. Ульфаратец задал ей ту еще задачку. Она уже не в первый раз спрашивала себя, где он сейчас и что произойдет после его возвращения. Может, стоило наплевать на ожидание и незаметно сбежать?

И пусть мышцы стали такими же сильными и гибкими, как и раньше, пусть Эовин почти все время проводила в тренировках, но она по-прежнему не надеялась победить его, если дело дойдет до драки. Фируниан умел менять обличье, и в этом заключалось его преимущество. С таким она бы не справилась. У Эовин никак не выходило освоить эту способность, которую она, без сомнения, унаследовала. Возможно, она так и будет преображать лишь отдельные части тела, и то ненадолго. Впрочем, это, конечно, тоже не стоило недооценивать. В конце концов, это умение спасало ей жизнь.

Эовин невольно вспомнила о битве в таверне много недель назад, которая изменила ее жизнь. Вспомнила о Гвидионе, Эллин… о Хараде…

Сжав зубы, она подтянулась на руках и перегнулась через край обрыва. Девушка не собиралась идти этой дорогой, зная, что та все равно никуда не ведет. Села на траву и подождала, пока восстановится дыхание. Небрежно убрала прилипшие ко лбу пряди волос. Адреналин, переполнявший тело, пока она карабкалась по скале, улетучился.

Она огляделась. Вид удручал и подавлял. Даже небо и деревья выглядели тусклыми, будто на них накинули серую вуаль.

Эовин сглотнула. В жизни творился полнейший бардак, но она не решалась себе в этом признаться, пуская в голову лишь мысли о скорейшем восстановлении и о мести. Только вот теперь отрицать это стало бесполезно. С охотницами она утратила связь, Харад погиб, Гвидион и Эллин находились неизвестно где. Кто знает, когда они снова встретятся? Даже месть вдруг показалась такой ненужной и безнадежной. Она собиралась бросить вызов целой расе, но на деле не могла справиться даже с одним представителем.

Вздохнув, Эовин выпрямилась и отвязала импровизированный страховочный трос. Не то чтобы ей это действительно требовалось, но порча шелковых простыней Фируниана – пожалуй, единственного роскошного предмета интерьера его бедной хижины – ее в какой-то мере радовала. Так девушка мстила за страх и боль, которые из-за него испытывала.

Ульфаратец унизил ее, и притом сильно. Однако Эовин надеялась, что он никогда не узнает об этом. С какой легкостью он с ней расправился… После очередной неудачи она осознала, насколько безнадежной была эта борьба. Эовин ни в коем случае не собиралась сдаваться, но вера в успех иссякла.

Вернувшись в хижину, она тяжело опустилась на стул. С четырнадцати лет Эовин жила только ненавистью и жаждой мести. И что это ей принесло? Только еще больше боли и потерь.