Эовин. Выбор воительницы

Она молча уставилась на ульфаратца в ожидании какой-то оговорки, однако тот молчал.

– Ну что ж… извини, пожалуйста, что я смотрю на это несколько иначе, – холодно отозвалась Эовин.

– Да, признаю, начали мы немного неудачно…

Похоже, он спятил.

– Неудачно – это когда я утром волосы уложить не могу. Ты меня пытался убить. И убил тех, кто был мне дорог.

Он примирительно поднял руки.

– Напоминаю, твоего Харада убил вовсе не я.

– Дело не только в нем! – взорвалась Эовин. – А как же Мелара и Кайра? А другие люди, которых ты вырезал? Те, кто еще может погибнуть от твоей руки и от рук твоего народа?

Глаза Фируниана сердито сверкнули.

– Так же как мой брат погиб от твоей руки?

– А что мне оставалось? – огрызнулась она. – Ждать, пока он уничтожит моих односельчан? Он явился в зверином обличьи! Как захватчик!

– Как удобно, что твои слова никто не сможет опровергнуть.

– Ты это о чем? – недоуменно нахмурилась Эовин, чувствуя, как быстро угасает гнев.

– Все члены первого десантного отряда мертвы. Всех жестоко убили люди. В живых остался лишь один.

– Что? – Она с недоверием уставилась на ульфаратца. – Нас застигли врасплох, напали без предупреждения. У нас не было шансов. Они не пожалели даже женщин и детей. – Эовин поежилась, вспоминая ту страшную битву. – Гигантская птица, похожая на тебя, швыряла огромные валуны в спасательные баржи с маленькими детьми. Многие тогда погибли. Но ульфаратцев среди погибших точно не было. – Ее голос сорвался.

Фируниан придвинулся к ней и хрипло проговорил:

– Знаешь, я уже даже склонен тебе поверить.

– Что так? – фыркнула Эовин, стараясь затолкать поглубже в недра памяти ужасное воспоминание.

– Дело в том, – он перевел дыхание, – что нам рассказывали совсем другую историю.

Эовин взволнованно посмотрела на него.

– Нам рассказывали, что задачей первого разведотряда было установление мирного контакта. Людей было много, и в количестве их сила. Они напоминали термитов, атакующих медведя. Они ведь почти уничтожили нас во время Великого Восстания, и лишь немногим удалось спастись на нашем острове. Тогда люди проявили милосердие. Наше заточение длилось тысячелетиями. Когда же барьер ослаб, мы решили отправить делегацию, надеясь, что наши народы смогут мирно сосуществовать. В эту делегацию входил и мой брат. Разведчикам предписывалось разведать обстановку и начать переговоры. В итоге все они полегли.

Эовин слушала и не верила собственным ушам. Это не имело никакого смысла, и она поражалась, как кто-то в здравом уме хотя бы на мгновение мог принять за чистую монету подобную историю. Не находилось слов, чтобы комментировать эту глупость.

– Ты знаешь людей… сам постоянно хвастаешься своим превосходством. Как, по-твоему, мы победили целый отряд ульфаратцев?

– Возможностей масса. Хитрость, коварство, засада в конце концов. Как нам сказали, вы сначала приняли наших посланцев достаточно радушно, но потом усыпили их отравляющим газом и перерезали всем глотки. Спасся только один.

– Наглая ложь. Мы этого не делали, – решительно возразила Эовин. – Это вы устроили засаду, а в итоге весь Винтор исчез за туманной границей. – Впрочем, Эовин признавала, что яд был бы не такой уж плохой идеей.

Фируниан медленно кивнул.

– Как уже упоминал, сейчас я поменял мнение о тех событиях.

– И что же заставило тебя передумать?

– Так… услышал кое-что.

– Где?

– В Хельмсвире.

Сердце Эовин забилось чаще.

– Так ты летал туда? С местными жителями все в порядке? Многие еще живы?

– Несколько, – уклончиво ответил он.

Внутри у Эовин все похолодело.

– Вы ведь тогда всех убили…

– Я в этом никак не замешан, – подчеркнул Фируниан, виновато глядя на нее.

Эовин поджала губы. Как-то не верилось. Он являлся ульфаратцем и, следовательно, нес такое же бремя вины, как и все представители этой расы.

– Зачем ты летал в Хельмсвир? – тихо спросила она.

– Хотел узнать побольше о тебе и твоем происхождении.

– Не лучшая затея, – хмыкнула Эовин.

По лицу ульфаратца сложно было понять, что он чувствует и о чем думает.

– Как сказать. – Он с усилием поднялся. – Я слышал много историй о тебе. Большинство из них связаны со смертью моего брата. Люди до сих пор тебя прославляют за это как великую героиню, – с горечью добавил Фируниан.

– Ты только через пять лет решил узнать, как все происходило на самом деле? – недоверчиво фыркнула она. – Почему ты не мог раньше поговорить с людьми?

Он напрягся.

– Не видел причин. К тому же из соображений безопасности.

Эовин догадалась, что причина для этого была более веской, но он не желал вдаваться в подробности.

– Почему тогда сейчас решил выяснить?

– Потому что мне нужно понять, кто ты! – почти сердито выкрикнул ульфаратец.

– Почему тебе это так важно? – Эовин посмотрела на него с вызовом.

– Потому что твои способности поразительны. Потому что тобой очень уж интересуется Ирион. А еще… – он помедлил, – дело в твоих глазах.

– Что с ними не так? – Она невольно коснулась своего лица.

Вместо ответа Фируниан встал и направился к задней стене хижины. Там опустился на колени и рывком оторвал половицу от пола.

Эовин мысленно отругала себя за то, что не нашла тайник.