Эовин. Выбор воительницы

– Что ж, прежде всего, – Фируниан подался вперед, – это не просто версия, это правда. Мы помним свое прошлое гораздо лучше и дальше, чем вы свое. – При этом он зыркнул на нее с такой обидой, что Эовин невольно содрогнулась. – В Алрионе уже жили люди, когда сюда перебрались ульфаратцы. Именно они принесли людям прогресс, процветание, даже научили их магии. Некоторое время два народа жили в мире и согласии. Но постепенно люди становились все жаднее, им хотелось все большего. Они использовали полученные от ульфаратцев знания, чтобы развязать войну. Потери с обеих сторон были колоссальными, но в конечном итоге благодаря численному превосходству победили люди. Нас всегда насчитывалось меньше, поскольку мы жили дольше. Люди вернули нас на наш остров и воздвигли магический барьер, так что мы оказались заперты.

– В твоей истории кое-что не сходится, – заметила Эовин. – Ни один человек не смог бы провернуть подобное.

– Полагаю, тут вам помогли ваши так называемые боги.

– Наши? – с недоумением переспросила Эовин. Она слышала, что разные народы Алриона могли по-разному называть тех или иных богов и по-разному интерпретировать их учения, но никогда не сомневалась, что мир, каким она его знала, создали Эдеон, Ария, Тедон, Бесок и Лекса.

– По крайней мере, мы о них ничего не слышали, пока не разразилась война.

Эовин тяжело вздохнула. Вероятно, при других обстоятельствах эта историко-богословская дискуссия увлекла бы ее куда больше, но сейчас она никак не помогала. Эовин немного помолчала, пытаясь разобраться в своих мыслях, упорядочить полученную информацию и найти в этом потоке то, что имело непосредственное отношение к ней самой.

– Значит, ты считаешь, что Кайлани действительно моя мать и она как-то ухитрилась скрыть беременность, поскольку ульфаратцам было категорически запрещено заводить детей?

– Да.

– А я на нее похожа? – вырвалось прежде, чем Эовин успела взять себя в руки. В следующий момент она уже об этом пожалела. Не хотелось выставлять себя дурой хотелось, чтобы Фируниан догадался, как сильно она желала узнать о своей матери.

– Кроме цвета глаз? – Казалось, ульфаратец не считал ее чрезмерное любопытство слабостью, наоборот, принялся внимательно рассматривать Эовин. – У нее светлее волосы и не такие полные губы, но вы одного роста и телосложения. – Он улыбнулся. – А еще вы одинаково пахнете, хотя твой запах значительно слабее. Не будь это так странно, я наверняка заметил бы раньше.

На языке вертелось столько вопросов… например, жива ли мать, где она, как поживает, но Эовин сумела вовремя одернуть себя. Не стоило так быстро привязываться к незнакомой женщине, которая могла начать манипулировать ею, тем самым ослабив и сделав уязвимой. Следовало сохранить разум трезвым. Каким бы добрым и обходительным ни стал вдруг Фируниан, не стоило забывать, что они находятся по разные стороны баррикад.

Тем не менее мысль о том, что мать отправила ее через океан на лодочке, желая защитить, грела ей душу. Неожиданно Эовин осознала, что само ее существование противоречит законам ульфаратцев. В таком случае насколько вероятно, что король как раз собрался убить ее?

– А до Кайлани кто-то нарушал запрет на деторождение?

– Да, такое бывало.

– Что с ними стало?

– Им предоставляли право решить, кто умрет: кто-то из родителей или ребенок.

– Но это дико!

– О нет, дико вынуждать народ идти на такие жесткие меры!

Эовин сжала губы. Здесь они вряд ли согласятся когда-нибудь друг с другом.

– Твой король так же поступит и со мной?

Фируниан замер с настолько растерянным видом, словно о подобной возможности до сих пор и не думал.

– Вряд ли. Даже представить себе такого не могу.

– Тогда зачем я ему?

– А разве не ясно? Ты его прямой потомок и вполне освоилась в мире людей. Ты представляешь для него огромную ценность.

– То есть? – Как-то не верилось, что древний, жаждущий власти ульфаратец просто захочет поиграть в любящего дедушку и покачать ее на коленках.

Фируниан на миг удивился, но быстро собрался.

– Ты могла бы стать посредником между нашими народами. Люди примут тебя как равную и прислушаются к твоим речам.

– Иными словами, я могла бы помочь ульфаратцам захватить власть.

Он холодно улыбнулся.

– У Ириона было около десяти тысяч лет, чтобы разработать план, учитывая все ошибки прошлого. Ему не нужна твоя помощь. Но вполне возможно, что… – Фируниан задумчиво понизил голос, – ты сможешь использовать свое положение, чтобы противостоять ему. Кайлани по каким-то причинам к подобному не была готова.

– Ты его недолюбливаешь, так ведь?

– Мои личные предпочтения не имеют никакого значения. Я поклялся ему в верности и последую за ним. Пусть не всегда одобрял его методы или жесткость действий в прошлом, я понимаю, что им движет, и полностью поддерживаю его стремление обеспечить достойное будущее нашему народу.