Эпидемии и общество: от Черной смерти до новейших вирусов

При этом, даже со всеми оговорками, нельзя сказать, что инструменты этой войны вообще не повлияли на резкое снижение заболеваемости и смертности от белой чумы. Точно оценить их вклад невозможно из-за отсутствия достоверной статистики, поэтому выводы могут быть только гипотетические. Но логика подсказывает, что те же санатории сыграли неизмеряемую, но важную роль. Они позволяли забрать больных туберкулезом из переполненных городских трущоб, обеспечить карантин и тем самым предупредить риски заражения других людей. Но, поскольку в такой густонаселенной стране как США, где к 1910 г. проживало 92 млн человек, все санатории вместе взятые позволяли разместить 100 000 человек, ни о каком массовом влиянии говорить не приходится. Иными словами, санатории просто усилили тенденцию, начавшуюся раньше и по другим причинам.

С другой стороны, в 1908 г. на Международном конгрессе по борьбе с туберкулезом было объявлено, что единовременно среди всего населения США насчитывается примерно 500 000 случаев острого туберкулеза. Если исходить из этих данных, получается, что возможность изолировать в санаториях пятую часть больных могла существенно сказаться на заболеваемости, поскольку в отсутствие эффективных мер профилактики или терапии каждый больной, предположительно, заражал до 20 человек в год. Значит, санатории не могли остановить эпидемию, но ослабляли ее воздействие, замедляя распространение инфекции. Другие методы противотуберкулезной кампании, вероятно, оказывали воздействие аналогичным образом. Пятьсот диспансеров, десятки профилакториев и широкое санитарное просвещение, даже вкупе с санаториями, сыграли скорее второстепенную роль в преодолении великой эпидемии туберкулеза.

Таким образом, война против туберкулеза повлияла на снижение заболеваемости и смертности, поддержав динамику, начавшуюся с улучшения жилищных и санитарных условий, роста заработной платы и уровня образования. Для следующего шага требовался принципиально новый механизм, разработанный в лаборатории: антибиотики, появившиеся в 1940-е гг., и в частности стрептомицин. Это сделало возможным дальнейшее значительное продвижение в борьбе с болезнью, и на горизонте даже замаячила соблазнительная перспектива ее искоренения, но, чтобы туберкулез отступил, одного фактора было мало. Для достижения конечной цели потребовалось гораздо больше: социальная и санитарная реформы, развитая система здравоохранения, обеспечившая доступ к медицинской помощи всем слоям населения, отслеживание случаев заболевания и их изоляция, а также новые технические средства.

В то же время война с туберкулезом оставила нам еще одно устойчивое, но не поддающееся измерению наследие в области здравоохранения. Как мы уже убедились, она создала лексикон, в котором заметное место получило слово «социальный»: социальная терапия, социальная работа, социальная медицина, социальная проблема, социальная защита, социальное положение, социальная болезнь, социальная динамика. И в этом отношении Международный конгресс по туберкулезу, состоявшийся в Лондоне в 1901 г., стал показательной приметой времени, что подчеркивал и председатель конгресса американец Эдвард Томас Девайн (1867–1948). В отличие от большинства медицинских конференций, это противотуберкулезное мероприятие вынесло слово «социальный» в название одной из секций: «Гигиенические, социальные, индустриальные и экономические аспекты туберкулеза». Открыть конгресс вступительной речью пригласили Девайна, для которого социальная работа и социальные реформы были делом жизни. Он объяснил причины появления новой секции: