Читаем Эпитафия полностью

Я вижу тьму и с каждым часом,

Она становиться мрачней.

Ещё темней, не видно глазу,

Что же таиться там, за ней.


Теперь я вижу, мертвый ангел

И перья крыл его опали как листва.

И у копыт все перья по увяли.

Шепча молитвы, ждут конца…


А кто-то шепчет мне невнятно,

То ли сдаваться то ли нет.

Я б попросил их всех убраться,

Но очевиден мне ответ.


А я шагаю нервно, быстро.

Отдышка, пот и слезы градом.

Нет времени стоять, тогда копыта.

Откину намертво и склею ласты.


Холера мне, вот и погибель,

Как будто войска на коне.

Столкнутся с визгом в страшной битве.

Лишая жизни в суете.


Мой дом


Мой дом пустой

Безлюдный, томный.

В нем жить мне страшно самому.


И даже днём

Со свечей, иконой.

Повсюду чувствую я тьму.


Живут тут твари:

Кошмары, мысли и стихи

И не прогнать их за калитку,

Как выгнал я своих родных.


Они же кара

Казнь, возмездие.

Моих поступков, глупых слов.


Я их достоин

Понимаю,

А значит и принять готов.


О палитре


Я трачу яркие годы жизни,

Что бы создать черно белый портрет.

Лет через тридцать палитра увянет,

А я полюблю яркий цвет.


Тщетно пытаясь вдохнуть в жизнь краситель

И деньги, и силы я в это вложу.

Средства не стоили жалких усилий,

Время назад мне не повернуть.


Силы последние потратил в искусство.

Так и оставшись в тени прошлых лет.

Пока сердцем юн обжигал я все чувством.

Развив не таланты творить, а искусно реветь.


Моя, моё, моей


Это моя голова

И в этой моей голове.

Только мои печали,

Только в моем котле.


От других укрыта печатью,

Эта моя скрижаль

И если б ее и достал ты

То увы, все равно б не понял.


Слишком мои там речи,

Слишком мои слова,

Что бы в моей адской печи

Пеклась не моя голова.


Поэтому закрываю щелку,

В слишком многое я.

Подаю другим лишь щепотку.

Всего, что составляет меня.


***


Не решился раньше,

Но теперь пришла пора.

Я тебе не благодарен,

Уезжаю навсегда.


Ты машина боли адской.

Создала во мне его -

Человек без сострадания,

Человек без ничего.


Я в тебя влюбился крепко

«А влюбил в себя ее?»

Это шутка? Испытание?

И зачем же это все?


Сотни мест она прокляла

И теперь коснувшись их,

Сердце тошно подвывает

Жизни новой не сулит.


От тебя остались в жизни

На руках ножа следы.

Ну рубашке капли крови

В голове то шторм, то штиль…


Но тобой не человеком,

Был я радостно назван.

Ярлыками весь увешан

И за год никем не стал.


Больно слышать все упреки

Знаю я, ты не со зла,

Но в глазах твоих не больше

Я позорного скота.


Не любовь, все шутка злая!

Жду печального конца,

Чтоб узнать, тебе ли жалко,

Убежавшего раба?


Микромир


Сколько ошибок в моей парадигме?

Мой микромир наивно смешон,

Он маленький двор в нем герои простые

И каждый своей глубины тут лишен.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Движение литературы. Том I
Движение литературы. Том I

В двухтомнике представлен литературно-критический анализ движения отечественной поэзии и прозы последних четырех десятилетий в постоянном сопоставлении и соотнесении с тенденциями и с классическими именами XIX – первой половины XX в., в числе которых для автора оказались определяющими или особо значимыми Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Вл. Соловьев, Случевский, Блок, Платонов и Заболоцкий, – мысли о тех или иных гранях их творчества вылились в самостоятельные изыскания.Среди литераторов-современников в кругозоре автора центральное положение занимают прозаики Андрей Битов и Владимир Макании, поэты Александр Кушнер и Олег Чухонцев.В посвященных современности главах обобщающего характера немало места уделено жесткой литературной полемике.Последние два раздела второго тома отражают устойчивый интерес автора к воплощению социально-идеологических тем в специфических литературных жанрах (раздел «Идеологический роман»), а также к современному состоянию филологической науки и стиховедения (раздел «Филология и филологи»).

Ирина Бенционовна Роднянская

Критика / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия