Эпох скрещенье… Русская проза второй половины ХХ — начала ХХI в.

Обретение правды как нравственного идеала героями Л. Бородина не состоялось. Но писатель их не судит, не обвиняет, констатирует факт общечеловеческих, общенациональных потерь. Цивилизация уничтожает время, лишая человека исторической памяти — канула в Лету правда Оболенского и Рябинина. Мазурикам, которых цивилизация окончательно вытолкнула из национального пространства, эта правда не просто не доступна, им она уже не нужна. Так печально завершаются размышления писателя о возможности обретения человеком в новых социальных и исторических условиях той степени свободы, которая дает «сыну неба и земли» (с. 126) возможность жизнеустроительства в соответствии с «третьей», читай, подлинной и единственной правдой, предполагающей совмещение «Божьей воли, природно — космического и естественно — исторического начал» (Ю. Н. Давыдов). Но продолжает терзаться неутолимой тоской шукшинских «чудиков» по несбыточному Селиванов, втянутый в вихрь бешеного движения по общему тракту, по которому несутся в неизведанное будущее «рожденные в трясинах суеты рабы машин и золота рабы»[287].

Для Л. Бородина принципиально важен этот герой, осуществляющий себя во всей сложности современных человеческих отношений, но постоянно возвращающийся к представлению о правде «как этическом выборе в пользу справедливости». И невероятная селивановская воля к жизни — одна из гарантий сохранения ментального пространства России — пространства активного духовного поиска, осуществляемого в стремлении к справедливости под сенью нравственного закона, формировавшего нашу национальную историю.

Глава 8. Терцевская концепция развития литературы

«Что такое социалистический реализм» А. Синявского — Терца

Знаменитая статья Абрама Терца / Андрея Синявского (1925–1997) «Что такое социалистический реализм» была написана более полувека назад, в 1957 году[288], спустя три года после знаменитого абрамовского выступления — в период подъема так называемой «волны ревизионизма», когда в советской литературной критике вспыхивали яростные споры о природе социалистического реализма и о его происхождении, о соцреализме как новом методе литературы или как о способе реализации в эстетической форме генеральных директив партии, о многообразии стилей соцреализма vs о его однообразии и выхолощенности[289]. Несмотря на давний характер споров, в которые включался тогда Терц, до сегодняшнего дня его статья остается искомым материалом, эксплуатируемым современными учеными для создания портрета социалистического реализма, работа Терца и сейчас привлекается в качестве убедительного аргумента в дискуссиях о методе соцреализма[290].

Действительно, Терцу — Синявскому удалось в эссеистическом дискурсе актуализировать магистральные черты социалистического реализма как метода, поставить его в ряд литературных направлений прошлого, соизмерить потенциал соцреализма с принципами классицизма, романтизма, критического реализма. По мысли Терца, сформулированной с очевидным ироническим пафосом, в соцреализме нашли отражение традиция и новаторство. С одной стороны, социалистический реализм — это направление, которое вобрало в себя черты утопически — идеального и утопически — идейного романтизма и которое оказалось максимально сближенным с рационалистически выверенным абсолютистским классицизмом, но, с другой стороны, это направление таково (по Терцу), что в наименьшей степени ориентировано на принципы собственно реализма и его типологического правдоподобия, поскольку главенствующей целью нового метода стало «правдивое, исторически — конкретное изображение действительности в ее революционном развитии»[291] (c. 17).

По Терцу — иронисту, «старые, или, как их часто называют, критические реалисты <…> — Бальзак, Лев Толстой, Чехов — правдиво изображали жизнь, как она есть. Но они не знали гениального учения Маркса, не могли предвидеть грядущих побед социализма и уж во всяком случае не имели понятия о реальных и конкретных путях к этим победам. Социалистический же реалист вооружен учением Маркса, обогащен опытом борьбы и побед, вдохновлен неослабным вниманием своего друга и наставника — коммунистической партии» (c. 4–5). Потому, по Терцу, социалистический реализм — «самое целенаправленное искусство современности» (c. 5), «насквозь телеологичное» (c. 6), ибо его конечная цель — «коммунизм, известный в юном возрасте под именем социализма» (c. 6). Соцреалисты «бессильны устоять перед чарующей красотой коммунизма» (c. 9).

Ироническое видение Терца всякое движение в мире, все процессы эволюции — в быту и в бытии — включает в «триумфальное шествие к коммунизму»: «Первобытнообщинный строй нужен для того, чтобы из него вышел рабовладельческий строй; рабовладельческий строй нужен для того, чтобы появился феодализм; феодализм нам необходим, чтобы начался капитализм; капитализм же необходим, чтобы возник коммунизм…» (c. 10).