Эпоха 1812 года и казачество. Страницы русской военной истории. Источники. Исследования. Историография

Потом последовало другое интересное суждение. Оказывается основным доводом в моем выступлении «послужило гневное письмо Н. С. Коршикова» с призывами «прекратить бессовестные нападки на В. М. Безотосного». Но в полученном мной письме от Н. С. Коршикова никаких «призывов» не было (да о «нападках» он не знал), оно содержало только конкретную критику в адрес г-на Корягина. Далее, мой оппонент постарался всю ситуацию перевернуть с ног на голову. После заявления, что в этом письме «нет ни одной строчки, опровергающей или подтверждающей сомнению какие-либо претензии, предъявленные В. М. Безотосному», было сделано неожиданное заявление. Абсолютно точно (не каждый сможет понять с первого раза) процитирую его по тексту оригинала: «Думаю, правомерно сделать вывод, что это является лучшим подтверждает (так у автора. ― В. Б.) обоснованность критики рассматриваемой книги» (вып. № 11, с. 96). Логика просто убийственная! Если кто не понял прочитанное, объясню: Коршиков критикует Корягина за его работы, но это как раз служит главным доказательством правильности претензий Корягина к Безотосному (Из Петербурга в Москву направляемся самым кратким путем через Ростов). Как и для чего написано и на кого рассчитано ― с полной уверенностью сказать невозможно. Может быть вывод сделан в «ожиотации», или родился в жаркое летнее время, после того как мой почтенный критик перегрелся на солнце? Найти другие объяснения мне трудно.

Вполне очевидно другое. Г-н Корягин как-то завуалировал критику в свой адрес со стороны известного специалиста по донской генеалогии, ибо был уверен, что содержание указанного письма осталось достоянием узкого круга. Себя же мой оппонент считает «принципиальным и честным человеком» (если понял правильно несколько туманный текст в вып. № 11 на с. 100). Но в письме Н. С. Коршиков прямо заявил, что Корягин обязан опубликовать его в соответствии с Законом о печати. Понимаю, что судить других приятнее, чем выслушивать нечто подобное в свой адрес, но лично я был удивлен, что столь уважающий себя критик забыл поместить текст его письма в вып. № 11. Надеюсь, что в ближайшее время Корягин, не только как законопослушный гражданин, но и в силу приверженности к провозглашенным высоким принципам (подтвердит их на деле, а не только на словах) найдет возможность для публикации послания к нему с берегов Тихого Дона.

При внимательном анализе текстов двух выпусков нельзя не заметить, что моего оппонента очень заботит возможность переиздания «Российского генералитета 1812 г.». Собственно, он откровенно и недвусмысленно показывает, что одна из преследуемых им целей ― не допустить такого издания. Даже становится подозрительно ― что же скрывается за этим желанием? Почему такая суета? Чего он так боится? В вып. № 11 на с. 96 выяснилось, что он жаждет заменить коллектив одним «специалистом высокого уровня», которого «можно будет легко найти». Да нет людей, кто бы возражал против этого, в том числе и автор этих строк. Можешь сделать лучше ― сделай. Только зачем об этом рассуждать, надо взяться и осуществить задуманное. Г-ну Корягину в этом деле и все карты в руки. Тем более, что он убежден ― это «небольшая работа даже для одного человека», ведь «большинство персоналий исчерпывающе описаны» (вып. № 11, с. 95). Жаль, что не пояснил: когда и кем. Но это не беда, он-то знает. Дело за малым. Г-ну Корягину (он ведь у нас издатель) остается лишь «легко» найти специалиста. Правда, специалисту придется уволиться с работы (иначе быстро не напишешь), чтобы проводить поиск в архивах и библиотеках. Но не сомневаюсь, издатель положит ему приличную зарплату, позволяющую удовлетворить все материальные потребности его семьи. Останутся только финансовые, организационные и издательские трудности. Без всякого сомнения, и с ними по обыкновению мой уважаемый оппонент «легко» справится. Думаю, в худшем случае уже через год выйдет новая книга в твердом переплете, напечатанная на хорошей бумаге и прекрасно иллюстрированная. Заранее поздравляю г-на Корягина с будущем изданием. Если же после этого у него появятся завистники и критики, то он сможет гордо отвечать таковым, что «борщ в миске соседа всегда кажется слаще».

После явной неудачи и непризнания заслуг в критике биографических приложений к моей книге г-н Корягин решил рьяно взяться за ее содержание. С этой целью в выпуске № 11 он выбрал небольшой сюжет (становление дворянства на Дону) и даже сделал экскурс в историю вопроса. Мой оппонент специализируется на донской генеалогии (чем я не занимался и заниматься не буду), и тема донского дворянства ему близка. Я же не считаю себя знатоком в данной области (донская тематика у меня дается через призму событий 1812 г.). Но вот уровень мышления моего критика и характер сделанных им обобщений не только удивляет, но и удручает. Даже не по причине заранее определенных выводов о моем полном незнании всего. Поражает самоуверенность и иногда воистину просто пещерные представления об истории, которые и опровергать-то весьма затруднительно.