Эпоха 1812 года и казачество. Страницы русской военной истории. Источники. Исследования. Историография

На наш взгляд, широкое участие русских крестьян в войне обеспечивалось национально-религиозным фактором (Наполеон был объявлен «антихристом»), а также традиционным повиновением воле царя-батюшки. Французское нашествие нарушило спокойную повседневность ― пришли «басурманы», «нехристи», «шаромыжники», грабившие имущество, осквернявшие храмы, ― возникла естественная защитная реакция, причем любые действия против «иноверцев»-французов поощрялись властями и церковью. В этом смысле огромная роль принадлежала духовенству, которое обеспечило использование православной религии как важнейшего инструмента идеологического воздействия на массы. Нельзя принижать и дворянство в 1812 г. Из кого состоял офицерский корпус? Из дворян, которые не на словах, а на деле доказали свою любовь к Родине, проливали кровь на полях сражений. Дворяне организовывали ополчения и руководили ими (большинство крестьян поступало в ополчения не добровольно, а по разнарядке, спущенной сверху, и отбиралось и направлялось помещиками). Из всех сословий как раз дворянство было больше всего заинтересовано в победе над Наполеоном, ибо боялось, что «корсиканец» может объявить волю крепостным. Среди всех сословий именно дворянство явилось в тот период главной цементирующей силой Российской империи.

Книга содержит ряд спорных моментов фактического порядка. Так, утверждается, что М. И. Богданович, писавший в XIX в., подробней всех, вплоть до советского историка Л. Г. Бескровного, осветил военно-экономическую подготовку России к войне (с. 19). Но это не так. Н. А. Троицкий вообще не упомянул многотомное издание, посвященное столетию Военного министерства[622]. А именно в этом капитальном труде наиболее полно рассмотрен военный потенциал России во время войны. Работы же Бескровного представляют выжимку или просто компиляцию соответствующих томов издания.

В рецензицируемой книге ошибочно утверждается, что русские армии действовали в первые месяцы войны по плану, разработанному М. Б. Барклаем де Толли в 1810 г. (с. 54). Указанный проект вернее назвать планом подготовки к войне, а окончательный вариант действий был определен под руководством Барклая незадолго до начала войны. На страницах работы повторяется и мемуарное предание о том, что еще в 1807 г. Барклай, находясь в Тильзите, в разговоре с историком Б. Нибуром высказал идею заманивания Наполеона вглубь страны, которую осуществил в 1812 г. Нибур же, в свою очередь, рассказал об этом М. Дюма для передачи Наполеону (с. 9). Но мнение Дюма-мемуариста носит легендарный характер и как свидетельство, полученное не из первых рук (Барклай ― Нибур ― Дюма), должно заставить серьезного исследователя усомниться в нем… Даже если такой разговор был на самом деле, то одно дело ― частное мнение командира бригады, коим Барклай был в 1807 г., и совсем другое ― план военного министра, принятый после серьезного анализа всех деталей обстановки и трезвой оценки последствий. Добавим, что до войны Барклай разрабатывал не только оборонительные проекты, но и планы наступательных действий. Досадная ошибка ― в книге неправильно указаны инициалы Г. Фабри. Этот известный французский публикатор выпустил первые два тома документов, зашифровав себя как I. G. F. ― лейтенант Габриэль Фабри. Н. А. Троицкий же воспользовался первой буквой в качестве инициала ― Л. Фабри. Не учитывать такие тонкости ― профессиональное упущение.

Говоря о книге в целом, можно сказать, что в ней заложена база для радикального пересмотра общих представлений об эпохе 1812 г., скрепленных мощными авторитетами и долголетней традицией. Н. А. Троицкий попытался «очистить» марксистское направление в историографии 1812 г. от накопившихся пороков. Будучи честным исследователем, автор подвел весьма неутешительные итоги развития направления, к представителям которого относится и он сам. Приведенные в книге факты, помимо авторской воли, зачастую выносят приговор марксистскому объяснению истории.

Сейчас наша наука, как и общество, находится на перепутье. Сможет ли марксистское направление в историографии 1812 г. модернизироваться и продолжить свое существование? Пойдут ли по проторенной советской тропе последующие поколения историков? Видно будет. Думаю, что они будут искать новые пути.

Рецензия [623] на книгу: Тартаковский А. Г. «Неразгаданный Барклай: легенды и быль 1812 года» [624]

Доктор исторических наук А. Г. Тартаковский (Институт российской истории РАН) хорошо известен своими трудами в области истории, историографии и источниковедения Отечественной войны 1812 г. Его новую монографию о знаменитом русском полководце Михаиле Богдановиче Барклае де Толли, выпущенную издательством «Археографический центр», можно рассматривать как результат многолетних исследований опытного профессионального историка.