Эпоха человека. Риторика и апатия антропоцена

Экомодернисты сознают проблему возможных последствий климатической политики. Они отдают себе отчет в том, что издержки будут распределены неравномерно. Кто и кому имеет право указывать на необходимость экономить? Разве забота о климате не проблема, которую может «позволить себе» богатый белый средний класс, пекущийся скорее об эстетически безупречных, изящных садах, чем об окружающей среде, — и не интересующийся экономическими последствиями устойчивого развития, вся тяжесть которых ляжет на самых слабых? Кто уже сейчас выигрывает от политики устойчивого развития? Кто лишен возможности высказаться на эту тему? А ведь такие вопросы имеют, пожалуй, фундаментальное значение. В этом отношении трудно отказать экопрагматикам в здравом смысле.

Они добавляют:

«Мы понимаем, что государство играет важную роль в решении экологических проблем и стимулирует технологические разработки, в том числе за счет контроля над развитием технологий, дотаций и других средств, позволяющих выводить технологии на рынок, а также за счет законодательного регулирования, благодаря которому окружающая среда не подвергается риску. На наш взгляд, международное сотрудничество в области технологических инноваций и обмена технологическими разработками имеет определяющее значение для сельского хозяйства и энергетики»[436].

Экопрагматики пишут, что следует немедленно ускорить уже запущенные процессы декарбонизации. Они знают, что технический прогресс всегда требует эволюции институтов, которые связаны с конкретной технологией. Любое технологическое решение проблемы должно учитывать социальный, экономический и политический контекст.

Любопытно, что уже упомянутый Кристиан Швегерль в книге об антропоцене тоже описывает сценарий благого антропоцена, не загрязняющего атмосферу. Он признаёт, что в эпоху антропоцена мы живем за счет будущего[437], но нам нужны положительные примеры, картина благого антропоцена. Никто еще не знает, какой эпохой окажется антропоцен, пока что существует множество разных возможностей. Швегерль излагает развитие событий в духе политической фантастики: в его версии важную роль играют протесты жителей Китая, выступающих за охрану окружающей среды[438].

Швегерль справедливо отмечает, что проблема климата в эпоху антропоцена отсылает нас непосредственно к вопросу, в чьих руках сосредоточена власть. Он подчеркивает, что угле— и нефтедобывающие предприятия обладают слишком большим влиянием на людей[439]. Если бы энергетическим компаниям не предоставляли субсидии и льготы, возобновляемые источники энергии смогли бы составить им более серьезную конкуренцию, а инвестиции в это направление приносили бы больше прибыли.

Однако ответственность лежит не только на самих корпорациях, но и на их клиентах. Каждый день, принимая любое потребительское решение, связанное с расходом топлива, мы «голосуем за климатическую катастрофу»[440]. По мнению немецкого журналиста, нужен новый тип индивидуализма, носители которого будут оценивать любую покупку, доставляющую им удовольствие, с точки зрения ответственности за будущее планеты. В этом и заключается условие благого антропоцена[441]. В первую очередь необходимо ударить по механизмам, поощряющим потребительство. Ни к чему делить ответственность на семь миллиардов. Способность решить проблему климатических изменений — проверка человеческого рода на интеллект. В своей оптимистичной теории Швегерль подчеркивает, что мы в состоянии измениться, ведь человеческий мозг пластичен. Мы можем отказаться от погони за экономическим ростом, ценить только такие развлечения и стиль жизни, которые не ведут к загрязнению атмосферы, чинить сломавшуюся технику, оценивать экологический ущерб от производства, есть мясо раз в неделю, бережно относиться к экосистемам. Страховые фонды могут начать вкладывать средства исключительно в минимизацию вредоносных выбросов[442]. Как полагает Швегерль, сам по себе технический прогресс не решит наших проблем, как химическая и биогенетическая революции не уничтожили голод и недоедание.

Сокрушительная критика: самонадеянная фантазия или лживая пропаганда?

В мае 2015 года восемнадцать экологов, в том числе Джереми Карадонна (историк и специалист по устойчивому развитию), Филип Верграгт (философ, изучающий проблему ответственного потребления), Айрис Бороуи (историк и специалист по устойчивому развитию), Маттиас Шмельцер (исследователь, занимающийся концепцией антироста и социальной экономикой) и Питер Э. Виктор (экономист, исследующий вопросы экологии), ответили экомодернистам критикой, опубликовав документ под названием «Ответ сторонников антироста на „Манифест экомодернистов“» (A Degrowth Response to An Ecomodernist Manifesto)[443].