Эпоха человека. Риторика и апатия антропоцена

С точки зрения критиков, экомодернисты, рассматривая чисто технологические решения проблемы, начисто забывают о какой бы то ни было осторожности. Они переоценивают значение и эффективность технологии улавливания и хранения углерода. Кроме того, авторы «Манифеста» не останавливаются подробно на щекотливом вопросе геоинженерии, хотя Дэвид У. Кит, подписавший этот документ, занимается разработкой ее методов.

Однако особенно много споров вызывает восторг экопрагматиков перед атомной энергией. Как отмечают критики «Манифеста экомодернистов», выступающие с позиций антироста, согласно данным Межправительственной группы экспертов по изменению климата, на атомные электростанции приходится лишь два процента вырабатываемой в мире энергии. По данным Международного энергетического агентства, эта цифра достигает 5,72 процента[452]. Атомная энергетика требует огромных вложений. Строительство электростанций, их обслуживание, добыча урана и накопление радиоактивных отходов, которые хранятся тысячелетиями, сопряжены с выбросом в атмосферу значительного количества парниковых газов. Еще до начала эксплуатации атомные электростанции потребляют большие объемы воды. Они повышают риск возможных аварий и террористических атак, не говоря уже об угрозе использования ядерных материалов в ходе вооруженных конфликтов. К тому же, по некоторым оценкам, запасы урана могут кончиться примерно к 2080 году[453].

В статье «Присвоение антропоцена» (Hijacking the Anthropocene) Иэн Ангус[454] называет Breakthrough Institute антиэкологическим, проядерным исследовательским центром, связанным с большим капиталом[455]. Breakthrough Institute пытается присвоить понятие антропоцена и одновременно дискредитировать экологических активистов. Как считает Ангус, говоря о благом или прекрасном антропоцене, «лоббисты» Нордхаус и Шелленбергер вредят науке, особенно наукам о Земле. Их теории совершенно нереалистичны и глубоко ошибочны. Они оптимистично утверждают, что экологический кризис — возможность обеспечить достаток и потребление всем гражданам благодаря дальнейшему техническому прогрессу и модернизации. Они не дают себе труда пояснить, в чем конкретно заблуждаются десятки экологов, отмечающих беспрецедентную опасность, в которой планета оказалась из‐за вмешательства человека. Ангус прямо обвиняет Breakthrough Institute в пропаганде, называя «фантазией» идею благого антропоцена. Авторы манифеста пропагандируют ложные идеи и искажают научные познания об окружающей среде.

Схожую оценку дает «Манифесту экомодернистов» и Клайв Хэмилтон. Рассуждая о благом антропоцене, экомодернисты, вместо того чтобы ужаснуться близорукости и алчности человеческого рода, заявляют, что нам представляется случай «гордиться планетой, которую мы сотворим»[456]. Слова о благом антропоцене и управлении «космическим кораблем под названием „Земля“»[457] приводят Хэмилтона в замешательство. Он даже высказывает предположение, что перед нами риторический прием тех, кто занимает выигрышное положение и старается обмануть обездоленных. Особенно поражает нежелание экомодернистов признать, что человечество не в состоянии создать социальные структуры и институты, обеспечивающие осознанное использование ресурсов биосферы[458].

В тексте, который он озаглавил «Теодицея „благого антропоцена“» (The Theodicy of the «Good Anthropocene»), Хэмилтон пытается проникнуть в загадку экомодернистского нарратива и утверждает, что идея прекрасного антропоцена — своего рода антроподицея[459]. В своих риторических ухищрениях экомодернисты подменяют апокалипсис теодицеей, уверяя, что вымирание видов и дестабилизация климата обернутся для человечества благом, ведь они предоставляют возможности для дальнейшего развития. Лишь безрассудная уверенность, что спровоцированный человеком экологический кризис имеет высший смысл, будучи проявлением божественного промысла, спасает от выводов наук об окружающей среде. Члены Breakthrough Institute пишут, что Землю можно превратить в «планетарный сад»[460]. Образ планеты как сада предполагает, что человек выступает в роли Бога. Подобные идеи призваны мистифицировать нас, затемнить реальную картину положения дел.