Эпоха дополненной реальности

Весь комплекс банковских услуг, а именно хранение ценностей, проведение платежей, кредитование, сберегательные вклады и т. п., будет полностью интегрирован в уникальные жизненные ситуации пользователей. Будущие финансовые продукты даже трудно назвать «продуктами», скорее это непрерывно появляющиеся возможности – денежные, платежные, кредитные.

Тем компаниям, деятельность которых связана с банковской сферой, бухгалтерией и финансовым консультированием, – наряду с теплоэнергетическими и энергосбытовыми предприятиями – в ближайшие 20–30 лет придется труднее, чем представителям других отраслей. Часть банков выживет, но из кризиса они выйдут совершенно обновленными и ничуть не похожими на банки времен молодости наших родителей.

Глава 10 Доверие и приватность в дополненном мире

Чтобы выяснить, заслуживает ли человек доверия, лучше всего просто попробовать ему довериться.

Эрнест Хемингуэй

Автор: Дж. П. Рангасвами

Доверие и связь

Когда-то я был знаком со всеми соседями в своей округе. Я вырос в Калькутте (теперь ее принято называть Колката[431]), и там так было принято; в жилых районах текучесть населения была минимальной, люди жили (и умирали) в своих семейных домах поколение за поколением, иногда на протяжении веков. Очень редко кто-то переезжал, и переезд был целым ритуалом, а новой семье, въехавшей на место выбывшей, приходилось поначалу вписываться в сложившуюся культуру местного сообщества. Еще до прибытия новоселов вся округа знала все в деталях о будущих соседях: сколько в семье человек; откуда они родом; почему переезжают именно сюда и именно сейчас.

Наше общество характеризовалось высочайшей степенью доверия. Все обо всех всё знали. Уровень преступности был низким. Двери в дома не запирались. Не от кого было запираться. Любого чужака замечали на дальних подступах к кварталу.

В те дни нам многое доставляли на дом. Молоко прибывало к порогу вместе с коровой. На рассвете приносили газеты. Старьевщик предлагал новую кухонную утварь в обмен на изношенные сари. Забавный человечек притаскивал за многие мили внушительных размеров мешки с книгами своей переносной библиотеки. Туда-сюда сновали разносчики с фруктами, а среди них – упрямо идущий собственным путем торговец сахарным тростником. Летом иногда показывался мороженщик – только если у него еще оставалось мороженое, когда он добирался до нашей улицы. Мороженое было посыпано деревянными стружками и покрыто мешковиной, чтобы хоть как-то продлить ему жизнь.

Развлечения тоже доставлялись прямо к порогу. Шарманщики с мартышками, заклинатели змей, факиры, флейтисты и даже странноватый дрессировщик с медведем. Телевидения у нас в те дни не было, транзисторные радиоприемники до наших дальних берегов к тому времени еще не добрались, а ламповые требовали дефицитного в те годы электричества. Вот мы и играли на улице: в крикет, футбол и хоккей, со скакалками и в классики, в ковбоев и индейцев, в салочки и прятки, да во что угодно. И чувствовали себя в полной безопасности.

Все всех знали. Даже бродячие торговцы – и те по большей части были примелькавшимися, одно их поколение сменяло другое на наших глазах. Атмосфера высокого доверия жизненно важна для общества, для бизнеса, для отдыха и развлечений. Я вам описал Калькутту моего детства, то есть почти 60-летней давности; а когда я уезжал оттуда 35 лет тому назад, город уже начал меняться. Начиналось нашествие мигрантов.

И затронул этот процесс отнюдь не одну Калькутту. Просто до какой-то поры практически повсеместно было принято всю жизнь проводить на одном месте и умирать неподалеку от места рождения. Миграции, конечно, случались, но носили, как правило, массовый характер и вызывались форс-мажорными обстоятельствами. Нашествия врагов, угрожавших истреблением. Засухи. Голод. Землетрясения. В общем, явления такого рода и масштаба. Миграция была к тому же дорогостоящим делом. Поэтому на нее отваживались только под давлением серьезных обстоятельств либо в силу присущего отдельным людям авантюризма, но и в этом случае старались заручиться покровительством патрона, желательно королевских кровей и состоятельного. Да, миграция была дорогим удовольствием.

С началом промышленной революции ситуация стала быстро меняться. Мы с вами уже узнали из этой книги, как наступление века машин повлияло на занятость, но еще одним побочным эффектом изобретения велосипедов, поездов, пароходов, автомобилей и самолетов стало неуклонное удешевление миграции. Использование новообретенной свободы передвижения было делом времени. Так и произошло. Пришло время диаспор. Даже беглого взгляда на масштабы и структуру миграции за последние 200 лет достаточно для получения исчерпывающего представления об этом феномене.