Эпоха «дворских бурь». Очерки политической истории послепетровской России (1725–1762 гг.)

Этот список интересует нас в основном с точки зрения участия поименованных в нём лиц в событиях января-февраля 1730 г. В этом смысле он нуждается в корректировке, поскольку для ряда лиц указаны чины, полученные позднее. При обращении к опубликованному комплексу материалов Верховного тайного совета за 1728–1730 гг. и хранящемуся в РГВИА «Списку генералитету и штаб-офицерам» 1729 г. можно представить себе реальный состав генералитета на начало 1730 г. и уточнить соответствующие данные Лонгинова и Михан-Уотерс.[837]

По нашим подсчётам, в числе генералитета по состоянию на февраль 1730 г. остаётся 143 человека. Из участников событий следует исключить посла в Голландии (А. Г. Головкина); генералов, находившихся в Петербурге (И. М. Головина и В. И. Порошина, коменданта Г. А. Урусова, начальника Канцелярии от строений У. А. Сенявина и его брата-моряка Н. А. Сенявина), при полках и в Низовом корпусе в Иране (Ф. Г. Чевкина, А. Г. Загряжского, Вл. П. Шереметева, А. И. Румянцева, В. Я. Левашова, Е. И. Фаминцына); морских чинов Адмиралтейства; иностранцев на русской службе, в большинстве своём армейских генералов и адмиралов, включая дипломата С. Владиславича-Рагузинского, братьев Блюментростов, грузинского царевича и генерал-лейтенанта артиллерии Бакара Вахтанговича, гетмана Украины Д. Апостола. По месту службы находились губернаторы и вице-губернаторы: И. В. Болтин в Сибири, П. П. Ласси и Ф. Н. Балк в Риге, И. Я. Дупре и А. И. Панин в Смоленске, А. П. Волынский в Казани, И. Ф. Менгден в Астрахани, Ю. Ю. Трубецкой в Белгороде, С. Ф. Мещерский в Архангельске, В. И. Гагарин в Новгороде.

Всего мы насчитали 59 таких чиновных лиц, русских и иноземцев, пре бывавших на службе за пределами Москвы и за границей. Из оставшихся 84 представителей правящей российской элиты 27 подписали основной, поданный в Верховный тайный совет экземпляр «проекта 364-х» (А. П. Баскаков получил чин действительного статского советника только в апреле 1730 г.), другую копию того же проекта подписали В. Ю. Одоевский, С. А. Алабердеев и С. Г. Нарышкин. 13 особ в генеральских чинах подписали «проект пятнадцати» (или «проект Матюшкина»); тайный советник С. Д. Голицын подписал «проект тринадцати», старейший из сенаторов И. А. Мусин-Пушкин подал особое мнение. Наконец, второе прошение 25 февраля 1730 г. подписали фельдмаршал И. Ю. Трубецкой и действительный статский советник Р. М. Кошелев. Вместе с членами Верховного тайного совета, секретарём Совета В. В. Степановым и арестованным Ягужинским получается, что в событиях января — февраля 1730 г. приняли участие 55 человек.

Реально процент участвовавших был, очевидно, выше. На основании протоколов и бумаг Верховного тайного совета 1730 г. можно утверждать, что в Москве в январе — феврале 1730 г. были, но не подписали никаких проектов возвращённый из ссылки П. П. Шафиров, генерал-фельдцейхмейстер Я. В. Брюс, действительный статский советник А. И. Дашков, генерал-майор М. И. Леонтьев, московский губернатор А. Л. Плещеев и его отставной предшественник И. Ф. Ромодановский, генерал-майоры И. В. Панин и А. Б. Бутурлин, сенатор М. М. Голицын-младший, брат фельдмаршала М. В. Долгорукий, дядя новой императрицы кравчий В. Ф. Салтыков; отставные генерал-майоры И. В. Солнцев-Засекин и И. Колтовский, действительный статский советник Г. Т. Ергольский. Таким образом, 69 представителей правящей элиты, то есть 80 % наличного генералитета, присутствовали при обсуждении нового политического устройства страны. Отсутствие подписей некоторых из них не исключает их участия в обсуждении, не оставившего следов в известных нам документах.[838]

Помимо собственно генералитета, проекты обсуждали и представители прочего знатного и незнатного дворянства. Если исключить из подписей под самым массовым «проектом 364-х» 30 генеральских имён, то остаются 329 человек в одном экземпляре, ещё четыре в другом и А. П. Баскаков из «генеральского» экземпляра. Эти 334 человека представляют все слои тогдашнего российского шляхетства: от членов древних боярских родов до вчерашних разночинцев и выдвиженцев петровской эпохи.

Д. А. Корсаков в своей монографии определил статус 161 из подписавшихся под главным из шляхетских проектов, хотя в некоторых случаях неверно идентифицировал подписи.[839] В результате нашего исследования мы располагаем сведениями о чине 353 (96.9 %), характере службы 352 (96.7 %), возрасте 219 (60.2 %) и имении 210 (57.7 %) подписавшихся под «проектом 364-х» лиц.[840]