Эпоха нервозности. Германия от Бисмарка до Гитлера

Из результатов моих работ я хотел бы выделить в первую очередь три пункта: 1) без сомнения, зачастую за жалобами на «нервную слабость», «неврастению» стоял подлинный опыт страдания. Далеко не все жалобы – всего лишь причитания и нытье, за счет которых люди привлекают к себе внимание и оправдывают пребывание на курортах. Понимаемая сначала как болезнь высших классов общества, впоследствии неврастения была массово обнаружена среди рабочих; 2) в неврастении отразился нарастающий стресс индустриального мира под гнетом усиливающейся конкуренции, к которому во множестве случаев примешивались сексуальные разочарования: Зигмунд Фрейд был не одинок в своих открытиях. К страданию от стресса примешивалась жажда страсти; 3) «Нервозность» эпохи обладала также творческим потенциалом. Работая над книгой, я совершенно по-новому открыл для себя Макса Вебера, переписка которого буквально кишит жалобами на нервы. Впоследствии я написал биографию Макса Вебера: творческое наследие великого ученого предстает в новом свете, если знать, какой тяжелый и болезненный опыт за ним стоит.

И еще одно очень важно: я обнаружил, насколько фатальна была нервозность, царившая в обществе до 1914 года, какие последствия она имела в политической жизни. Именно в последнее предвоенное десятилетие среди политиков широко распространились упреки в «слабых нервах». Не обошли они и кайзера Вильгельма II – множество людей видели в нем самого высокопоставленного неврастеника империи. Его решение развязать большую войну не в последнюю очередь объясняется желанием продемонстрировать крепость нервов, в бесконечных дискуссиях о начале Первой мировой войны это осталось почти незамеченным. В 2014 году, во время украинского кризиса, Немецкое информационное агентство попросило меня прокомментировать современную ситуацию в контексте истории нервозности. Я завершил мою статью замечанием, что Ангелу Меркель, в отличие от Вильгельма II, никто не подозревает в слабых нервах, так что ей, к счастью, нет никаких причин демонстрировать силу и крепкие нервы. Статья была напечатана во многих газетах, и я надеюсь, что это так и есть.

В январе 2000 года в Амстердаме, отчасти под воздействием моей книги (вышедшей в 1998 году), состоялась международная конференция[258]. Она также подтвердила тезис, что на рубеже XIX и XX веков лидерами по распространению неврастении были США и Германия. Однако время идет, и нервные расстройства давно уже не являются специализацией западного мира. Китайцы, считавшиеся когда-то людьми «вовсе без нервов», образцом незыблемого покоя, теперь в зеркале журнала «Шпигель» выглядят как «мировая держава на кушетке психотерапевта»: «Преследуемые перфекционизмом, раздираемые стремлением к успеху, китайцы отправляются к терапевтам. Они страдают от депрессий и тревожности»[259]. Сходные сообщения поступают из Японии и Южной Кореи. Как обстоят дела в сегодняшней России, судить не берусь.

На конференции в Амстердаме доклад о США делал Рой Портер, автор опубликованной в 1991 году книги об «американской нервозности»[260]. На ее обложке изображен президент Рузвельт с Джоном Мьюром – знаменитым борцом за сохранение дикой природы, во время совместного путешествия по парку Йосемити. Рузвельт также начал свою карьеру как неврастеник, а позже, став президентом, демонстрировал крепость нервов за счет империалистической политики и путешествий верхом по Дикому Западу. В то время в США, как и в Европе, сложился своеобразный треугольник, одной стороной которого стали всеобщие проблемы с нервами, второй – охрана природы, а третьей – массовая электрификация. Нью-Йоркский невролог Джордж М. Бирд, автор понятия «неврастения», был сотрудником Эдисона, пионера электротехники. Мне кажется, что история в каком-то смысле повторяется, и сегодня существует отчасти скрытая, отчасти открытая взаимосвязь между электронной революцией, новой волной жалоб на стресс (в Германии неврологи сегодня перегружены) и движением за охрану окружающей среды. Взгляд назад на наше нервозное прошлое может помочь нам лучше понять настоящее и, может быть, нашу собственную внутреннюю жизнь. В 1934 году Адольф Гитлер объявил, что в Германии нервозная эпоха закончилась; однако на самом деле это далеко не так. И сегодня для нас важно понимать, как нервозность проникает в политику, пронизывая ее насквозь и придавая ей особенный нервный стиль.

Йоахим Радкау

Билефельд, октябрь 2015

Сокращения

AfS – Archiv für Sozialgeschichte

AW – Ahrweiler, Archiv der Dr. v. Ehrenwallschen Klinik

BA – Bundesarchiv Koblenz

Charité – Psychiatrisch-Neurologische Klinik der Charité (Berlin)

CMP – Culture, Medicine and Psychiatry

DVOG – Deutsche Vierteljahrsschrift für öffentliche Gesundheitspflege

GG – Geschichte und Gesellschaft

GLA – Badisches Generallandesarchiv Karlsruhe

GWU – Geschichte in Wissenschaft und Unterricht

HStAD – Hauptstaatsarchiv Düsseldorf

HStAM – Hauptstaatsarchiv München

HStAW – Hauptstaatsarchiv Wiesbaden

JCH – Journal of Contemporary History