Бахтин М. М.
К эстетике слова // Контекст 1973. М., 1974. С. 258–280.Бахтин М. М.
Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.Бахтин М. М.
Собр. соч.: В 7 т. М., 1996–2012.Веселовский А. Н.
Историческая поэтика. Л., 1940.Виноградов В. В.
Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX вв. 3-е изд. М., 1982.Винокур Г.
[Рец.:] Эйхенбаум Б. Сквозь литературу. Л., 1924 // Русский современник. 1924. Кн. 2. С. 293–294.Винокур Г. О.
Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. М., 1990.Гадамер Х. – Г.
Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1988.Мандельштам И.
О характере гоголевского стиля: Глава из истории русского литературного языка. СПб.; Гельсингфорс, 1902.Михайлов А. В.
Вильгельм Дильтей как литературовед и эстетик // Дильтей В. Собр. соч.: В 6 т. М., 2001. Т. 4. С. 493‒509.Переписка Б. М. Эйхенбаума и В. М. Жирмунского // Тыняновский сборник: Третьи Тыняновские чтения. Рига, 1988. С. 256–329.
Попова И. Л.
«Рабле и Гоголь» как научный сюжет М. М. Бахтина // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2009. Т. 68. № 6. С. 12–18.Смирнов А. А.
Пути и задачи науки о литературе // Литературная мысль. Пг., 1923. Вып. II. С. 91–109.Тынянов Ю.
Литературное сегодня // Русский современник. 1924(а). Кн. 1. С. 291–306.Тынянов Ю.
«Промежуток» // Русский современник. 1924(б). Кн. 4. С. 209–221.Шкловский В.
О законах кино // Русский современник. 1924(а). Кн. 1. С. 245–252.Шкловский В.
Современники и синхронисты // Русский современник. 1924(б). Кн. 3. С. 232–237.Шкловский В.
Александр Веселовский – историк и теоретик // Октябрь. 1947. № 12. С. 174–182.Эйхенбаум Б.
Как сделана «Шинель» Гоголя // Поэтика: Сборники статей по теории поэтического языка. Пг., 1919. С. 151–165.Эйхенбаум Б.
Лермонтов: Опыт историко-литературной оценки. Л., 1924.Эйхенбаум Б.
В ожидании литературы // Русский современник. 1924(а). Кн. 1. С. 280–290.Эйхенбаум Б.
В поисках жанра // Русский современник. 1924(б). Кн. 3. С. 228–231.Sebillet Th.
Art poétique Françoys. Paris, 1548.Spitzer L
. Die Wortbildung als stilistisches Mittel, exemplifiziert an Rabelais. Halle a. S., 1910.Ландшафты антиформалистской кампании 1930-х годов
«Случай Слонимского»[285]
Елена ПенскаяКак все новаторские движения, формализм был жив предвзятостью и нетерпимостью…
Шкловский говорил когда-то, что формализм, идеализм и проч. – это вроде жестянки, которую привязали коту на хвост. Кот мечется, а жестянка громыхает по его следам. «И так всю жизнь…»
Икс, собираясь 15-го выступить в ИРКе с докладом о «социальных корнях формализма», говорит: «Надо иметь мужество признаваться в своих ошибках». Б. сказал по этому поводу:
– Я перестаю понимать, чем, собственно, мужество отличается от трусости.
Что же – жалеть о формализме? Нет. Будем жалеть о напряжении сил, сопровождавшем формализм[286]
.Культурный и политический разгром формализма, растянувшийся на несколько десятилетий, носил беспрецедентный характер. Трудно отследить и систематизировать главные и периферийные очаги разгрома [Plotnikov, 2014]. Эпидемия распространялась волнами, то затухая, то вспыхивая с новой силой, захватывала новые территории в науке, художественной и литературной жизни. При всей разновекторности антиформалистской кампании можно, действительно, говорить о невероятном и разрушительном «напряжении сил». Эти разрушения, происходившие одновременно в нескольких системах координат (интимных, дружеских, глубоко личных – и публичных, профессиональных), прошли несколько стадий: от «погромных репетиций» второй половины 1920-х годов к кульминациям предвоенной поры 1936–1939 годов, недолгому перерыву и возобновлению в 1947–1953 годах.