Эпоха открытий

Четыре причины поверить

Мы рассказали о приметах индивидуального и коллективного гения, которому предстоит написать историю XXI в. Если взглянуть на все соединяющие и развивающие силы, действующие в наше время, его расцвет кажется самоочевидным. Тем не менее мысль о том, что в настоящее время происходит бурный расцвет гения, вызывает глубокий скептицизм у многих уважаемых людей – включая тех, кто находится в авангарде смелой исследовательской деятельности человечества. Так кто же прав?

Хорошая новость: мы. Не потому что экономисты опираются на неправильные данные, не потому что скептики опираются на неправильные факты, а потому что экономическая статистика и общественные ожидания – плохой критерий для оценки того, какое влияние гений уже оказывает на нашу жизнь.

1. Гений нельзя свести к одной лишь экономике

Гений – и выдающиеся личности, и исключительные коллективные достижения – приносит в наш мир гораздо больше, чем можно подсчитать в рамках экономики.

Скептики, зацикленные на статистике роста, придают много значения данным соцопросов, которые показывают, что более двух третей взрослых в развитых странах мира считают, что следующее поколение будет хуже их [40]. Хотя это многое может рассказать нам о настроениях взрослого населения, есть и более важный вопрос: во что верит само следующее поколение? Согласятся ли они вернуться на 30–50 лет назад и жить в том же мире, что их родители, где им гарантированы трудовая занятость и стабильный рост доходов? Или они предпочтут двигаться вперед, к весьма неопределенному будущему?

Несмотря на недавнее возвращение моды на виниловые пластинки, мы считаем, что подавляющее большинство молодых людей выберет последний вариант. Почему? Потому что кроме стабильных доходов и возможности иметь денежные накопления мы также ценим здоровье. Мы ценим свободу, автономию, участие, связи, влияние. Мы ценим нашу новую близость к самым глубоким тайнам жизни и Вселенной и к нашим кумирам из области спорта и индустрии развлечений. Нам трудно выразить эти ценности в цифрах, но они реальны и важны. Обменяет ли следующее поколение все эти необыкновенные достижения на работу своих родителей?

Если нет, значит, экономисты что-то упускают.

Не все, что имеет значение, можно измерить. Экономисты преуменьшают происходящий в наше время расцвет гения, потому что они сосредоточены только на том, чему могут дать количественную оценку, то есть на экономической активности. Для экономистов прорыв имеет значение, только когда он приводит к появлению новых видов экономической деятельности, – в этом случае его называют «инновацией», влияние которой на нашу жизнь можно, в свою очередь, измерить и проанализировать с экономической точки зрения.

Но гений, согласно нашему определению, представляет собой намного более глубокое явление. Да, гений может порождать инновации (печатный станок Гутенберга и поисковая система Google вызвали к жизни целые новые отрасли), но его роль намного шире – он служит двигателем перемен. В последней главе мы подчеркнули этот аспект роли гения в прикладных науках, но без гения социальный прогресс во всех сферах человеческих чаяний, будь то накопление богатств, здоровье, искусство, стремление к знаниям и справедливости, в конечном итоге остановится, когда мы исчерпаем возможности нынешних способов мышления и деяния. Работа гения – освободить нас из этой темницы, прежде чем она станет для нас слишком тесной.