Эпоха покаяния

Дмитрий ничего не видел. Только слышал, как рвётся под ударами клинка воздух, как раз за разом раздаются характерные звуки попадания, как вопят, а затем хрипят и тяжело опускаются на каменный пол тела или падают какие-то их части. Он медленно шёл, вытянув вперёд руки, как вдруг запнулся и упал на четвереньки. Его ладони погрузились в липкое и тёплое. Дмитрий с омерзением вскочил, вытер руки об одежду. В этот момент впереди и вверху зажглась продолговатая белая палка света. Ляховский прищурился, увидел изрубленные, покалеченные трупы и стоящую за ними длинноволосую стройную тень с опущенным мечом.

Аюна тоже бил озноб. Он стоял и раз за разом прокручивал в голове промелькнувшие всего за несколько секунд события. Он помнил каждое совершённое им движение, помнил, как раз за разом оружие резонировало в руках, помнил отвратительные запахи, которые вдруг повисли в воздухе. Юноша обернулся.

Ему вдруг стало безумно жаль этих существ. Он навсегда запомнил их почти человеческие лица с чёрными огромными зрачками и возненавидел себя за совершённые убийства. Меч, выскользнув из ладони, тихо звякнул гардой о каменный пол, а парень беззвучно зарыдал, надеясь, что Дмитрий этого не заметит. Но невдалеке зажглась лампочка. Она осветила пятачок пространства под собой, при этом заботливо оставив в темноте следы битвы. Аюн торопливо вытер слёзы, шмыгнул носом, подобрал клинок и зашагал на свет.

Конечно, Дмитрий всё прекрасно понял, но не сказал ни слова. Он догнал юношу, и они вместе молча пошли вперёд. Белые светящиеся палки над их головами послушно зажигались и тухли, однообразный коридор всё никак не хотел заканчиваться.

Наконец, он оборвался огромной пещерой, от которой радиально отходили другие туннели. В её центре были расположены лифты, которые вели на нижние уровни. По всему периметру грота находились небольшие торговые и развлекательные павильоны, увеселительные заведения, а также лавочки для отдыха. Словом, это был самый настоящий подземный даунтаун.

Теперь становился понятным масштаб подземного сооружения. Он был поистине гигантским и рассчитанным на длительное, комфортное проживание десятков тысяч человек. Но сейчас в нём не было ни одной разумной живой души, если не считать наших героев.

Они немного прогулялись по пустым улочкам, которые освещались аварийным светом. Ляховский, почему-то, потащил юношу в здание с вывеской «Пельменная», внутри которого ровными рядами стояли металлические пыльные столы, а за стенкой находилось какое-то непонятное оборудование. Пришелец остановился рядом с одним агрегатом, глянул на него, после чего с удивлением присвистнул и сказал:

– Ого, лазерный кухонный комбайн. До чего техника дошла! Но, думаю, на этом экскурсию можно закончить. Возвращаемся назад, в центр.

Дмитрий зашёл в кабинку, стёр толстый слой пыли с таблички, на которых, вместо привычных этажей, были написаны названия нижних уровней: рабочий, технический, учебный, медицинский, пищевой, военный. Сами же они находились на уровне с названием «жилой». Ляховский, перекрестившись на всякий случай, надавил на кнопку «военный уровень».

– Введите ваш личный код подтверждения. По окончании ввода нажмите решётку, – раздался монотонный женский голос.

– Какой ещё к чёрту код? – возмутился Дмитрий, тыча в кнопку пальцем. – Ты, железка, давай, вези нас быстрей!

Лифт равнодушно повторял одну и ту же фразу, чем вывел Ляховского из себя. Он многоэтажно выругался, с ненавистью глядя на табличку.

– Ну хоть на «Пищевой» то ты нас пустишь? – с надеждой спросил он у лифта, нажимая другую кнопку.

– Осторожно, двери закрываются.

– Прям как в метро, чёрт возьми. Ну, спасибо хоть на этом.

Кабинка закрылась, лифт мягко тронулся и, постепенно увеличивая скорость, поехал вниз. Через минуту он остановился, двери открылись, и путешественники оказались в самом настоящем гигантском морозильнике, который непрерывно гудел, прогоняя воздух. Весь этот уровень был забит стеллажами с пустыми мешками, пакетами, банками, бутылками. В общем, всеми известными человеку видами упаковки. Большинство продуктов были давным-давно съедены.

– Дима, они не были хищниками, – проговорил Аюн, опускаясь на корточки рядом с полкой. – Они всего лишь защищали свой дом.

– Не они строили этот, как ты выразился, дом, – возразил Дмитрий, роясь в мусоре, словно последний привокзальный бомж.

– Да, но они в нём родились и выросли, а значит…

– А, брось! Всего лишь ошибка природы, не более того.

– Природа не делает ошибок, – безапелляционно заявил юноша, тоже присоединяясь к поискам съестного. – Она их только исправляет.

– Делает, ещё как делает. Угораздило же её родить одного типа, который заварил такую кашу… О, смотри!

Ляховский торжественно поднял над головой банку с синей этикеткой. Он тут же проткнул её ножом, перевернул, потряс над вытянутыми в трубочку губами. Содержимое банки даже не думало вытекать.

– Эх, жаль. Ну, ничего, выберемся отсюда, она и растает. Давай поищем что-нибудь поинтереснее. И, желательно, побыстрей, а то у меня уже зуб на зуб не попадает.