Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Теледрама становится искусством и отчасти затмевает полнометражное кино, когда на первый план выходят неоднозначные герои – от агента Купера, в которого вселяется злой дух, до охваченного паранойей Фокса Малдера, от мрачного мизантропа инспектора Морса до детектива Монка, страдающего обсессивно-компульсивным расстройством. Однако настоящая революция, о которой пишут все историки телевидения, происходит в 1999 г., с началом сериала «Клан Сопрано»²⁵, гангстерской саги, посвященной главе мафиозного клана. Благодаря тому что сериал выходит на платном канале НВО, создатели получают свободу от жесткой цензуры базовых телеканалов, от рекламодателей, а также и от необходимости угождать широким слоям населения. Об этой свободе неоднократно говорил Дэвид Чейз, шоураннер «Клана Сопрано», утверждая свое право решать, что именно случится с его героями. Он осмеливался на самые решительные шаги, не побоявшись сделать своего героя безжалостным преступником и одновременно любящим отцом, человеком, которые испытывает свойственные обычным людям эмоции и проходит через обычные житейские ситуации, такие как посещение психоаналитика, проблемы с матерью, отношения с подрастающими детьми. В то же время Чейз включил в серию (College, 1:5) сцену, где Тони Сопрано собственноручно убивает «крысу» – бывшего члена мафиозного клана – за сотрудничество с ФБР. Начальство НВО было против этого, опасаясь, что сам вид хладнокровного убийства оттолкнет зрителя как от героя, так и от сериала. Чейз, однако, настоял на этой сцене, говоря, что без нее герой получится слишком неправдоподобным, и выиграл этот спор. В результате эта серия имела огромный успех и получила множество наград²⁶.

Одновременно с введением в теледраму антигероя и началом жанровых экспериментов происходит формирование нового зрителя, способного воспринять сложный сюжет, а главное, согласного, по словам Б. Мартина, на встречу с таким героем не только в кино, но и в своем собственном доме²⁷. Такой зритель должен был быть готов к тому, что его будут незаметно сбивать с пути истинного, заставляя «сочувствовать или даже любить целый ряд преступников, чьи проступки могли включать в себя любые ужасы, от разврата и полигамии (“Безумцы” и “Большая любовь”²⁸) до вампиризма и серийных убийств (“Настоящая кровь” и “Правосудие Декстера”²⁹)»³⁰. Зритель должен был согласиться на то, что его будут водить за нос в «Твин Пикс» и в «Остаться в живых», что в «Прослушке» (The Wire, 2002–2008) будет постоянно обновляться состав персонажей, что он должен будет «научиться смотреть его по-новому, одновременно запоминая все эти новые лица, имена, специфический сленг», и что просмотр этого сериала «больше похож на интенсивный курс иностранного языка»³¹. В ту же категорию попадают и медицинские сериалы, такие как «Доктор Хаус» или «Скорая помощь» (ER, 1994–2009), благодаря которым зрители освоили множество медицинских понятий и терминов (взять хотя бы знаменитый мем «это не волчанка!»), потому что персонажи этих драм, как правило, говорили на профессиональном языке и ничего нам не объясняли. Наконец, зрителя готовили к тому, что сериал не будет соответствовать своим жанровым рамкам, как, например, «Звездный крейсер Галактика»³², выпущенный на научно-фантастическом канале, однако представляющий собой скорее смесь антиутопии и реакции на текущие события (прежде всего теракты 11 сентября)³³.

По словам Мартина, мы больше не можем рассчитывать на то, что у нас «в любимом сериале <…> не произойдет ничего ужасного. Внезапная смерть рядовых персонажей, ранее непредставимая, стала столь частым мотивом, что все теперь гадают, кто будет следующим кандидатом на выход. Однажды, ближе к концу 2000-х годов, я смотрел серию “Декстера” <…> в котором бедная жертва была привязана к носилкам <…>. Самое страшное для зрителя – <…> что жертва очнется, поймет, что с ней происходит, и начнет кричать. Десять лет назад я был бы совершенно уверен, что этого не произойдет никогда – просто в силу правил и конвенций телевизионных фильмов и серилов. Ощущение, что таких правил больше нет, было головокружительно жутким и абсолютно захватывающим»³⁴. Стоит ли говорить, что в «Карточном домике» герой, холодный и жестокий политик Фрэнк Андервуд, расправляется со своими противниками, в том числе и собственноручно; а культовый сериал «Игра престолов» и вовсе залит кровью – как второстепенных, так и центральных персонажей³⁵. «Клан Сопрано», несомненно, открыл дорогу другим сценаристам и шоураннерам «Золотого века», все больше и больше раздвигающим границы дозволенного. После запуска «Сопрано» выходит целый ряд сериалов, посвященных табуированным сферам жизни – смерть и гниение («Кости», о патологоанатомах, и «Клиент всегда мертв», о похоронном бюро³⁶), коррупция в полиции и сращение с преступными группировками («Прослушка» и «Щит»), серийные убийства («Правосудие Декстера»), наконец, трансформация нормального человека в наркопроизводителя и убийцу («Во все тяжкие»)³⁷.