Франс Хальс. Цыганка. Ок. 1625–1630. Лувр.
Такие зарисовки служили не только развлечением для художника, но и рабочим материалом: например, то же вытянутое лицо, как у «Курильщика», мы увидим в более поздней картине ван Красбека «Искушение Святого Антония» (1650), где оно станет ключевым элементом фантасмагории.
Здесь нужно вспомнить об одном из вопросов теории живописи, который был актуален для XVI, XVII и XVIII веков. Карел ван Мандер, художник и первый историк нидерландской живописи, сформулировал его как следующую оппозицию: работать, непосредственно копируя натуру, находящуюся перед глазами, «по живому» (near het leven) или компоновать картину из заранее подготовленных и изученных мотивов, «из воображения» (uyt der gheest). Считалось, что работать с натурой напрямую логично для жанров портрета и пейзажа, а в случае с исторической картиной имеет смысл размещать на сцене воображаемые фигуры, в частности, приставляя к ним заранее проработанные головы[170]
. Для этих целей как раз прекрасно подходит tronie.Леонардо да Винчи. Старик с побегами плюща и львиной головой. 1503–1505. Королевская библиотека, Виндзор
Рембрандт. Автопортрет. 1630. Рейксмузей.
Жан-Антуан Ватто. Этюд женских головок. Нач. XVIII века. Лувр
И хотя Вермеер работал не с библейскими историями, а с сюжетами повседневной жизни, он писал каждую из своих картин тщательно, в течение нескольких месяцев и, скорее всего, не приглашал в мастерскую модель для работы над жанровыми композициями, а использовал манекены или макеты для их построения[171]
.Быть может, tronies[172]
– единственные работы Вермеера, для которых модель позировала от начала и до конца? А может быть, наоборот, конкретное лицо как раз было художнику не нужно? Вермеер здесь, как и прежде, поднимает жанр, в котором работает, на новый смысловой уровень: создает обобщенный образ прекрасной девушки. Тем более загадочный и притягательный, чем меньше мы можем прочесть в ее лице.Кадр из фильма «Девушка с жемчужной сережкой» (2003), воспроизводящий процесс работы Вермеера над картиной «Жемчужное ожерелье».
Именно поэтому героиню Вермеера называют «северной Джокондой» – ее улыбка может соперничать с выражением лица Моны Лизы, здесь то же обаяние неуловимого выражения. Как художнику удается добиться такого эффекта? Эрнст Гомбрих показал внутренний механизм действия этой картины: