Эпоха веры

Третья ветвь перспективы… нетронутая и неизвестная нам до сих пор… [которая] показывает нам, как сделать так, чтобы очень далекие вещи казались очень близкими, и как сделать так, чтобы большие предметы, которые находятся рядом, казались крошечными, и как сделать так, чтобы далекие предметы казались настолько большими, насколько мы захотим.

Этих чудес, добавляет он, можно достичь, разбив «зрительный луч», пропустив его через несколько прозрачных предметов или линз разной структуры. Эти идеи увлекли его ученика Роджера Бэкона. Другой францисканский монах, Джон Пекхэм, вероятно, также ученик Гроссетесте в Оксфорде, рассматривал вопросы отражения, преломления и строения глаза в трактате Perspectiva communis; когда мы вспоминаем, что Пекхэм стал архиепископом Кентерберийским, мы снова видим нежданную размолвку между наукой и средневековой церковью.

Одним из результатов этих исследований в области оптики стало изобретение очков. Увеличительные стекла были известны еще в древней Греции,48 но создание таких очков для правильной фокусировки вблизи глаза, по-видимому, ожидало исследований в области геометрии преломления. В китайском документе неопределенной даты между 1260 и 1300 годами говорится об очках под названием ai tai, которые позволяли старикам читать мелкий шрифт. Доминиканский монах, проповедуя в Пьяченце в 1305 году, заметил: «Не прошло и двадцати лет с тех пор, как было открыто искусство изготовления очков [occhiali], позволяющих хорошо видеть….. Я сам разговаривал с человеком, который первым открыл и сделал их». В письме от 1289 года говорится: «Я так потяжелел с годами, что без очков, называемых okiali, недавно изобретенных, я не мог бы ни читать, ни писать». Изобретение обычно приписывают Сальвино д'Амарто, чье надгробие, датированное 1317 годом, гласило: «изобретатель очков». В 1305 году врач из Монпелье объявил, что приготовил средство для промывания глаз, которое делает очки ненужными.49

Притягательная сила магнита была известна еще грекам. Его способность указывать направление была открыта китайцами, по-видимому, в первом веке нашей эры. Китайская традиция приписывает мусульманам, около 1093 года, самое раннее использование магнитной иглы для навигации. Вероятно, к концу двенадцатого века такое использование было широко распространено среди мусульманских и христианских мореплавателей. Старейшее христианское упоминание о ней относится к 1205 году, старейшее мусульманское — к 1282 году;50 Но, возможно, те, кто давно знал этот драгоценный секрет, не спешили его обнародовать. Более того, мореплавателей, использовавших его, подозревали в магии, и некоторые моряки отказывались плыть с капитаном, у которого хранился такой демонический инструмент.51 Первое известное описание вращающегося плавучего компаса содержится в Epistola de magnete, написанной Петром Перегрином в 1269 году. Этот Петр Пилигрим записал множество экспериментов, отстаивал экспериментальный метод и объяснял действие магнита для притягивания железа, намагничивания других предметов и нахождения севера. Он также попытался построить вечный двигатель, работающий на самовосстанавливающихся магнитах.52

Химия развивалась во многом благодаря алхимическим исследованиям. Начиная с X века арабские тексты в этой области переводились на латынь, и вскоре на Западе алхимия распространилась даже в монастырях. Брат Элиас, преемник святого Франциска, редактировал работу по алхимии для Фридриха II; другой францисканец, Гроссетесте, писал в пользу возможности трансмутации металлов; а одна из самых известных средневековых книг, Liber de causis, представляла алхимию и астрологию в труде, подделанном под Аристотеля. Несколько европейских королей нанимали алхимиков в надежде спасти свои казны путем превращения дешевых металлов в золото.53 Другие фанатики продолжали поиски эликсира жизни и философского камня. В 1307 году церковь осудила алхимию как дьявольское искусство, но ее практика продолжалась. Возможно, чтобы избежать церковного порицания, некоторые авторы двенадцатого или тринадцатого века приписывали свои труды по алхимии мусульманскому «Гебиру».