Эпоха Закатного солнца (СИ)

— Вави, вези его к херре, — тут же приказал военачальник армии Дориата. — Он остался в живых, потому что нам передали послание. Пусть лекари сделают все, что могут, но сохранят его жизнь. — Помогая усесться в седло позади разведчика, говорил Ареам. Взгляд его придавал уверенности девушки, что она без каких-либо слов принялась к исполнению. — Пускай тут же отправят орлов в Тельмар и Нарнию. Нам необходимо быть готовыми. Теперь, езжай!

Мужчина лихо хлопнул лошадь рукой, что она тут же поскакала галопом. Вавилия, одной рукой придерживая тело, другой управляла поводьями, мысленно молилась Таарэ, чтобы этот боец не умер на ее руках. За все время пока они скакали до столицы, разведчик ни разу не пришел в себя, более того, Вавилии казалось, что еще чуть-чуть, и он вообще перестанет дышать.

— Лекаря! — прокричала девушка, на ходу спрыгнув с лошади, и, схватив ее за уздцы, остановила.

Тут же сбежались несколько лоддроу, которые бережно сняли своего однополчанина с коня и поспешно отнесли в дом к лекарю. Всю ночь над ним жгли травы и прикладывали лед, пока сознание разведчика не прояснилось, и не пришел он в состояние, когда может произнести хотя бы пару слов.

— Он сказал что-нибудь? — поинтересовался пришедший херре Корнак у Вавилии, она лишь отрицательно покачала головой. — А что сказал целитель?

— Его отравили чем-то, что мы не в силах вылечить. — С грустью заметила девушка.

Каждая смерть лоддроу для нее была как личная утрата. Их народ не был многочисленным. Бог Таарэ дал в дар им долголетие и возможность заводить потомство лишь в случае, когда оба родителя считают себя в полной безопасности. Кто-то считал это действительно подарком, кто-то напротив — проклятьем. К сожалению, в мире достаточно зла, чтобы не было даже намека на безопасность, потому рождение нового лоддроу в Дориате это целое событие, сопровождаемое пирами и празднествами. А каждая смерть — тяжелая утрата для народа.

Целитель пригласил херре войти в комнату к разведчику. Вид его был совсем плох: кожа приобрела оттенок бледный, такой который бывает лишь у покойников, немного серый и холодный, а по глазам видно было, что жизнь утекает, будто песок сквозь пальцы. Корнак подошел к кровати больного, присел рядом с ним и по-отечески взял разведчика за руку. Слабая улыбка появилась на лице молодого лоддроу, после чего он собрал все оставшиеся силы и сказал.

— Ахриман, — прошептал умирающий, смотря в глаза своему херре. — Он назвал себя Ахриман.

— Хорошо, мой друг! — Корнак похлопал разведчика по руке легонько, — Твоя миссия выполнена, на душе твоей нет никакого пятна. Будь счастлив и спокоен.

Лицо разведчика озарилось новой улыбкой. Нет смерти позорнее для лоддроу, чем умереть от холода, нет смерти чище и благороднее, чем умереть на выполнении задания. Он посмотрел на своего вождя в последний раз, и взгляд его потух буквально за пару минут. Жизнь покинула его тело, потому как бороться больше было незачем.

Процессию похоронную организовали в тот же день, весь Дориат словно погрузился в пучину отчаяния, везде слышался песенный плач. Тело его обернули в теплые меха и предали его ледяным пещерным водам, чтобы отправился он прямо вниз по течению к горе, где спит Таарэ. Было у лоддроу поверье, что придет день, когда северный бог спустится со своей горы и воздаст по заслугам неверным, и пробудит воинов, что умерли смертью храбрых.

Траур по умершему длился больше недели, но, не смотря на это, все продолжали работать. Вавилия зашла в кабинет к великому херре дориатских земель и застала в окружении разных книг. Некоторые из них валялись на полу, а некоторые еще не были открыты. Сам Корнак выглядел полностью обезумевшим, он суетливо что-то искал, перебирал листы и раскидывался всем, что попадается под руку.

— Мой херре, вы звали меня? — поинтересовалась Вавилия, увернувшись от летящей в нее чернильницы.

— Да, садись, мне нужна помощь. — Торопливо ответил мужчина, указав на пустое кресло, обложенное бумагами, книгами и остальным мусором. — Он сказал Архиман, но я нигде не могу найти об этом Архимане ничего!

— Вы уверены, что это не просто имя? — со скептицизмом заметила Вавилия.

— Нет, это может быть и имя, но я уже слышал нечто похожее. Только вот где, не могу вспомнить.

Они потратили много часов, просматривая книги и свитки, которые остались от предков, пока не наткнулась Вавилия на одну очень интересную запись.

— А Вы уверены, что он сказал Архиман? — поинтересовалась девушка, пробегаясь взглядом по тексту.

Язык ей этот был знаком, и кое-что она понимала, но далеко не все. Единственное, что вычленила она несколько знакомых слов, которые и посеяли семя сомнения в её голове.

— Ahriya mainyus — прочитала Вавилия, привлекшая к себе внимание Корнака. — Весь свиток на языке эльфов. Я не могу понять, о чем тут ведется речь!

Девушка передала свиток вождю, он внимательно разглядывал его, но толку никакого не было. Никто ныне из лоддроу не знал эльфийского, лишь покойный вождь был последним, кто поддерживал отношения с Валинором.